Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)

Литературная Газета

– Трогать нельзя, - погрозил я ему пальцем.

– А ты испроси разрешения, - посоветовал Алексей.

– Девушка, можно потрогать вас за коленку?
– галантно наклонился к ней Алексей.

Екатерина пожала плечами.

– Можно, - удовлетворённо усмехнулся Алексей.

Гриша осторожно положил руку на круглое колено девушки.

–

Хорошие ноги, - кивнул он и убрал руку.
– Луч.

"А вот мне ни разу не довелось потрогать, - позавидовал я.
– Наверное, не так просил".

– Вы не просили, - сказала Катя и поправила юбку.

– Об этом не просят, - вздохнул я.
– Но не будем о грустном. Почему ты ещё в Москве?

– Завтра улетаю, - улыбнулась она уголками губ.

– Какое из морей?

– Средиземное.

Екатерина работала редактором в одном из крупных издательств и вполне могла позволить себе отдых в хорошем месте. Но в данном случае, видимо, речь шла о спонсоре.

– Канны?
– посмотрел я на неё.

– Сан-Тропе.

– Отель в первой линии?

– Конечно.

– Вы на каком языке говорите?
– спросил Григорий.
– Ни черта не понимаю.

– Тебе и не надо понимать, - откинулся я на спинку стула.
– Вот был я недавно в Геленджике[?]

Я запнулся, потому что именно в этот момент в буфет вошла троица. И я сразу почувствовал, что сейчас что-то произойдёт.

Троица направилась к ближайшему от нас столику и по-хозяйски расположилась за ним.

– Не возражаете?
– с едва уловимым акцентом обратился ко мне лощёный господин лет сорока, вероятно, старший в этой компании.

Я пожал плечами. В нижнем буфете не было принято спрашивать разрешение. Катина коленка являлась тем самым исключением, которое подтверждает правило.

– А я никому ничего не разрешала!
– дёрнула плечиком Екатерина, и это было не похоже на неё.

– Ладно-ладно, - погладил я её по руке.
– Мы пошутили.

– Давненько я не бывал здесь, - сказал господин, оглядываясь по сторонам.
– Абсолютно ничего не изменилось.

– В буфете водка дрянная, - поморщился белобрысый молодой человек с брюшком, - да ещё разбавленная.

"Рая

действительно разбавляет, - усмехнулся я, - но только перед закрытием".

– Мы водку пить не станем, - неизвестно откуда в руках господина появилась большая глиняная бутылка.
– Ничего не имеете против рижского бальзама?

"Как это я сразу не догадался?
– с облегчением подумал я.
– Такой акцент бывает только у русских из Прибалтики. Водка, разбавленная бальзамом, в Риге называется "кристап".

– Мы никогда ничего не разбавляем, - со стуком поставил на стол бутылку господин.
– Вы не против, если мы соединим наши столы?

Второй его спутник, хмурый верзила, очень ловко сдвинул столы, не задев никого из нас.

– Я ухожу, - легко поднялась Катерина, ещё раз продемонстрировав свои изумительные ноги.

Странно, но на них смотрел один я. Григорий, прищурив глаз, приглядывался к бутылке. Алексей следил за манипуляциями верзилы. Лощёный и вовсе отворотился к стене.

– И что ты всё торопишься, - вздохнул я.
– Русская женщина должна быть степенной.

– И дородной, - показала мне язык Катерина.
– Приятных развлечений.

Я проследил взглядом, как она шла, помахивая сумкой и покачивая бёдрами.

– Сегодня женщины нам не нужны, - сказал господин, придвигаясь вместе со стулом к столу и беря в руки бутылку.
– Сегодня мы будем говорить о литературе.

"О литературе как раз лучше беседовать в присутствии женщин, - подумал я.
– И желательно хорошеньких".

– Это распространённое заблуждение, - взглянул на меня господин.
– Женщины отвлекают от главного.

– И что же главное?
– попытался я поймать его плавающий взгляд.

– Главное - это разомлевшая Москва в августе. Мысли о хлебе насущном. Предстоящий отдых в Крыму. Кстати, он пройдёт хорошо, вы останетесь довольны.

– Спасибо.

Я отметил про себя, что ничему не удивлюсь. Червячок тревоги, обычно просыпающийся в любой незнакомой ситуации, безмятежно дремал.

– А что это за бальзам, которого я не знаю?
– спросил Григорий.
– Как он называется?

– Это очень редкий бальзам, - усмехнулся господин.
– Знать его вы не можете, ибо никто из москвичей его никогда не пил. Фридрих, сколько ему лет?