Литературная Газета 6424 ( № 30 2013)
Шрифт:
моя любовь и боль.
И мудро
Он понимает: я больна,
и Свет Нездешний из окна
врачует душу, что ни утро.
Бог не дрожит за Свой покой –
общаться с грешницей такой
Он не стыдится:
Он приходит,
весь состраданием объят –
и яд иудин, страшный яд
помалу из крови выводит.
Я устою.
Господь и сын
поднимут с чёрной полосы,
укроют от ударов мира.
Я искуплю свой бранный грех,
и растворится смерть как снег
на дне причастного потира...
Моя душа повреждена.
Но не моя
моя
вина.
ВЕСНА
И солнечный стакан в руке разрезан!
И из него течёт и кровь, и мёд,
кривым потоком
в пересохший рот –
и
О, он поёт большую букву «О»,
как луг навстречу трепетным
стрекозам,
как соловей под радостным наркозом
цветка и ночи, втиснутой в него!
Рождение то или Рождество?
Из почек шёлковых и плотных,
как катушки,
видны лишь острые зелёненькие
ушки –
так сад цветёт почти из ничего.
Из ничего – такое торжество!
Такая радуга из зимнего разлада!
И в каждом дереве –
кудрявая дриада,
и в каждой деве –
полный сока
ствол...
* * *
Душа на ниточке письма
в конверте голубя грудного...
Я напишу тебе: «Родной мой!»,
как будто прокричу сама.
Я напишу тебе: «Скорей...»,
а сердце крикнет: «Возвращайся!»
О, ледяная жажда счастья
и ожиданье у дверей.
* * *
Жизнь жены поэта –
как полоска света
из-под двери
в его кабинет.
Но однажды: «Где ты?!» –
крикнет. Нет ответа.
И полоски света
над судьбой поэта
нет.
Пятикнижие № 30
ПРОЗА
Фёдор Сологуб. Заклинательница змей.
– М.: Книжный Клуб Книговек, 2013. – 319 с. (Серия: Манон). – Тираж не указан.
В середине 1921 г. Советское правительство издало несколько декретов, ознаменовавших начало эры новой экономической политики, после чего сразу же ожила издательская и типографская деятельность, восстановились заграничные связи. Малоизвестный роман Фёдора Сологуба именно в этом году вышел впервые в Берлине. "Заклинательница змей" повествует о хитросплетении семейных отношений фабриканта Горелова. Большой охотник до прекрасного пола, он живёт в полном довольстве жизнью в окружении жены и детей. Но многолетнее течение спокойной жизни нарушается, когда в его жизни появляется поздняя любовь – фабричная работница Вера. Роман с перерывами писался в период с 1911 по 1918 год и стал последним в творчестве писателя. Наследуя реалистическое и ровное повествование предыдущего романа, «Слаще яда», «Заклинательница змей» получилась странно далёкой от всего того, что прежде писал Сологуб. Феодальные отношения бар и рабочих разворачиваются на живописных волжских просторах.
ПОЭЗИЯ
Варвара Малахиева-Мирович. Хризалида: Стихотворения / Сост. Т. Нешумова. (Серебряный век. Паралипоменон). – М.: Водолей, 2013. – 608 с. – 500 экз.
Это стихи высокорелигиозные. По словам поэтессы: «В 14 лет был особенно сильный, до[?] экстаза религиозный подъём – жажда умереть в молитвенном состоянии от предельного блаженства и какой-то нестерпимо сладостной муки». Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович (1869–1954) – автор почти четырёх тысяч стихотворений. Подруга Льва Шестова и Елены Гуро, Даниила Андреева и Игоря Ильинского, переводчица Бернарда Шоу и «Многообразия религиозного опыта» Уильяма Джеймса, Малахиева-Мирович до конца дней была верна символизму, но открыла внутри символистской системы возможности иронически отстранённого реалистического письма. Основу издания составил свод избранных стихотворений поэта, никогда не появлявшихся в печати, а также единственная изданная при жизни книга стихотворений «Монастырское» (1923) и немногочисленные прижизненные публикации.
Нет написанных заветов,
Нет обещанных ответов,
Безглагольна
Мера жизни – лишь терпенье,
Мера смерти – воскресенье,
Сердца мера – только смерть.
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Захаров В.Н. Имя автора – Достоевский: Очерк творчества. – М.: Индрик, 2013. – 456 с. – 1000 экз.
Профессор Петрозаводского государственного университета, доктор филологических наук, исследователь русской классической литературы, вице-президент Международного общества Достоевского Владимир Захаров изучает творчество Фёдора Михайловича всю жизнь. Сейчас под его руководством издаётся новое Полное собрание сочинений Достоевского в 42 томах, куда войдут все произведения, факсимиле, транскрипция и комментарии к его записным тетрадям и рукописям, вся переписка писателя с современниками, включая редакционные архивы журналов «Эпоха» и «Гражданин». В данной монографии содержится оригинальная концепция творчества Достоевского как одного из высших достижений христианского реализма, предложены новые трактовки романа «Бедные люди», фантастической повести «Двойник», знаменитых романов 1860–1870 годов, «Дневника писателя», аргументированы атрибуции Достоевскому анонимных и псевдонимных публикаций, раскрыта парадоксальная актуальность принципа pro et contra в художественном познании и в диалоге автора и читателя.
ИНТЕРВЬЮ
Евгений Степанов. Знаковые имена русской прозы и публицистики. – М.: Вест-Консалтинг, 2013. – 258 с. – 300 экз.
«Один из моих любимых жанров – интервью. Особенно люблю беседовать с писателями», – признаётся автор книги Евгений Степанов. За последние 30 лет он сделал сотни интервью. Многих героев книги уже нет с нами: Артём Боровик, Василий Аксёнов, Чингиз Айтматов… С Айтматовым Степанов общался в 1998 г. В то время писатель работал в Брюсселе и в Москву приехал на несколько дней. Болезненно переживая отрыв от московской литературной среды, вспоминал о своих товарищах – Евгении Евтушенко и Андрее Вознесенском, с которыми он «вместе возник в литературе». Сожалел, что мало остаётся времени на литературное творчество. Говорил и о том, что литературная ситуация в Москве не блестящая, что писатели мученически проходят свой путь. Из интервью читатель узнаёт, что Айтматов думал о молодёжи, развитии страны, о русской литературе на Западе. Беседы не потеряли своей актуальности: вопросы о развитии литературы, культуры, истории, о пути страны и многие другие до сих пор не разрешены.
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
Мелвин Брэгг. Приключения английского языка. – М.: Альпина нон-фикшн, 2013. – 418 с. – 5000 экз.
Эта книга – о тысячелетней борьбе, которую английский язык, будучи сам в Британии пришельцем, вёл для того, чтобы не потеряться, не раствориться в очередных языках-оккупантах. На этой сложной стезе английский язык развил в себе невиданные способности к заимствованию и адаптации; Брэгг напрямую увязывает становление англичан как нации и высвобождение английского языка из-под трёхсотлетнего влияния норманнов. Военные, юридические, общественно-политические, кулинарные термины в английском – это почти сплошь слова французского происхождения, а ведь было ещё и латинское, и датское влияние – в сущности, народы, населявшие Британские острова с глубокой древности, мало оставили следа в английском языке. Эта выдающаяся гибкость, умение переработать чужое и превратить его в своё, несомненно, способствовали установлению того господствующего положения, которое завоевал английский язык – «язык покупателей и продавцов, основной язык рынка» – в современном мире.