Литературная Газета 6475 ( № 32 2014)
Шрифт:
Другое кино
Фильм «Василиса» с посвящением войне 1812 года несколько запоздал к уже отмеченному 200-летию, хотя патриотическая тема здесь растворяется в любовной истории барина-кавалериста и крестьянки, возглавившей партизанский отряд.
Главный приз конкурса неигрового кино – фильм Алины Рудницкой «Кровь» о провинциальных буднях передвижной станции переливания крови. Спецприз жюри – «Триста лет одиночества» Константина Одегова с формулировкой «за создание образа уникального современника, покорителя стихий, духовного подвижника, обладающего непостижимой силой»: герой ленты – легендарный путешественник, отец Фёдор Конюхов.
Лучший
Киноклассик Кшиштоф Занусси в своей новой картине «Инородное тело» (над которой он работал пять лет и устроил «закрытый показ» в Выборге) высвечивает внутренности корпорации как таковой – и неважно, под эгидой какой сверхидеи она существует. Бизнес или религия, государство или семья – везде правят одинаковые законы, и человеку следует их соблюдать. Но если он честен в выполнении всех установленных правил, совершенна ли хотя бы одна из этих систем?..
Автор картины дал «ЛГ» маленькое эксклюзивное интервью:
– Пан Кшиштоф, если говорить об испытании религиозного чувства на прочность: ваш герой прощает своим обидчикам, он любит своих врагов – людей, которые его всячески унижают?
– Мне трудно сказать. То, что он стойко переносит эти унижения и не сгибается, что он не отвечает злом на зло, а подставляет вторую щёку, мы видим. И уже только это – поступок сильного человека. Это же очень трудно даётся. Потому что быть злым намного удобнее и легче. Но глубина нанесённых ему оскорблений может быть прочувствована зрителем… или не прочувствована. У героя нет времени, чтобы проанализировать эти моменты, – он торопится спасти свою невесту, поддержать тех, кто нуждается в его помощи. Он просто идёт дальше…
– Название картины «Инородное тело» характеризует прежде всего главного героя – он в любом сообществе, в любой системе будет чужим и неприкаянным?
– Да, именно так, вы верно понимаете. Он – человек иного рода. Он нигде в этом мире не сможет найти для себя безопасной оптимальной среды для жизни и работы.
– И все его поиски – и религиозные, и профессиональные, и простое желание смертного устроить личную жизнь с любимой девушкой – всё обречено… Но это слишком уж пессимистично. Есть ли какой-нибудь выход, где его «место под солнцем»?
– Есть только два варианта: или он «сломается» и станет, как все, но при этом ему придётся изменить самому себе, отказаться от своей личности. Или – абсолютное одиночество. А что он для себя выберет, я сам не знаю. Это открытый вопрос. Наверное, каждый зритель по-своему на него ответит…
Мастер предлагает свою вариацию на тему «лишнего человека», переместив её в условия корпоративного бытия. Но «смена декораций» выдаёт всё тот же ответ, поскольку вечен и содержательный концепт философских трений о реальность, и идеализм по-прежнему подавляется материализмом, и духовная сила в бескультурном обществе частенько подвергается осмеянию, хотя не всегда безнаказанно…
Кроме профессионального сообщества, «Окно в Европу» работает непосредственно с аудиторией – это его принципиальное отличие от большинства закрытых для публики фестивалей. Но можно ли с уверенностью сказать, что кинематографисты знают, что зрителю нужно? Искушённые киноманы и просто любители кино уже в следующем году станут средой для изучения этого вопроса – устроители обещали нововведение: после фильма его автор будет общаться со зрителем.
ВЫБОРГ – МОСКВА
Теги:
Сергей Калмыков – последний из русского авангарда?
Автопортрет. 1915
Пожалуй, единственный из художников ХХ века, чьё имя окутано таким количеством легенд, мистики, небылиц, жил в Оренбурге и Алма-Ате. Но его изображение, не ведая того, хотя бы раз в жизни видел практически каждый житель СССР и России - на картине "Купание красного коня" из экспозиции Государственной Третьяковской галереи. Учитель Кузьма Сергеевич Петров-Водкин запечатлел своего ученика в образе юноши на крупе коня якобы в знак благодарности за идею картины[?] Сергей Иванович Калмыков называл себя «последним из русского авангарда», «певцом Оренбурга», но невероятную популярность приобрёл много лет спустя после своей смерти именно в Казахстане.
Михаил Горбачёв называл Сергея Калмыкова «алма-атинским Шагалом», его невероятный образ блаженного – городского чудака хорошо помнит Олжас Сулейменов, Юрий Домбровский описывает Калмыкова в своём романе «Факультет ненужных вещей». Под именем Матвея Каца необычный художник становится героем романа Давида Маркиша «Белый круг», репродукции работ Калмыкова появляются на почтовой марке Республики Казахстан, на юбилейной серебряной монете достоинством в 500 тенге…
Родившийся в конце ХIХ века в Самарканде, будущий художник провёл лучшие свои годы в Оренбурге – с перерывом на учёбу в Московской школе живописи, ваяния и зодчества (студия К.Ф. Юона) и Санкт-Петербурге (у учителей М.В. Добужинского и К.С. Петрова-Водкина). В Оренбурге Калмыков – декоратор оренбургского театра, оформитель парадов и демонстраций, член оренбургского отделения АХРР (Ассоциация художников революционной России), участник выставок общества «Жар-Цвет». Одна из его супрематических композиций оренбургского периода сначала приписывалась Казимиру Малевичу, затем Илье Чашнику. В 30-е годы ХХ века Сергей Калмыков создавал декорации для передвижной оперы Фёдора Вазерского, а после 1937-го покинул Оренбург и обосновался в Алма-Ате.
Работая там в театре Абая сценографом, Сергей Калмыков продолжал заниматься станковой живописью и графикой, исполнял офорты и монотипии. При этом зачастую использовал подручный материал: куски обоев, географические карты, обёрточную бумагу, писал на обороте своих же работ. Его творческое наследие только алма-атинского периода (чудом спасённое) насчитывает более полутора тысяч работ. Художественное наследие Сергея Калмыкова теперь – гордость Государственного музея искусств Казахстана им. А. Кастеева, а собранием его рукописей по праву гордится Государственный архив Республики Казахстан, даже после переезда столицы в Астану оставшийся в Алма-Ате.
Сергей Калмыков создавал абстрактные полуфигуративные и фигуративные композиции, выработал свой стиль, близкий сюрреализму, для которого характерны экспрессия, яркость цветов, чёткий линейный рисунок, создавал треугольные, круглые полотна… Калмыков алма-атинского периода отличался весьма экстравагантным поведением. Его яркие зачастую самодельные одежды до сих пор помнят в городе.
Никогда не имевший официального диагноза, свидетельствующего о психиатрическом заболевании, Калмыков, особенно в последние годы, вёл довольно асоциальный образ жизни и скончался в психиатрической клинике в 1967 году. Место его захоронения неизвестно. Его работы и рукописи, спасённые после смерти, пришлось подвергать санобработке.