Литературная Газета 6488 ( № 46 2014)
Шрифт:
Своеобразной духовной программой развития Союза писателей Казахстана стало выступление его многолетнего председателя Нурлана Оразалина. Главным выводом этой речи явилась декларация того, что поиск здоровых нравственных основ зиждется на слове писателя. Классик казахстанской литературы Олжас Сулейменов со свойственной ему «золотой» лаконичностью отметил, что без литературы, без слова нет культуры, а без слова нет народа. Главный редактор одного из журналов Союза писателей Казахстана «Простор» Валерий
По итогам пленума было принято обращение, в котором, в частности, декларируется, что Союз писателей Казахстана в XXI веке продолжает великую гуманистическую традицию, основанную выдающимися казахскими мыслителями, и успешную творческую деятельность во благо народа.
Максим ЗАМШЕВ
Магжан ЖУМАБАЕВ
(1893–1938)
И ЖИЗНЬ, И СМЕРТЬ – СУДЬБА МОЯ
Праздник юности станет седою золой,
ты подумай об этом, об участи злой,
как обманчива жизнь, как играет судьба
человеческой жизнью и смертью самой.
Блеск во взгляде угаснет, и щёки впадут,
голова поседеет за пару минут,
а потом заскрипят твои старые кости,
ничего, дорогой, не поделаешь тут...
Это всё переменчивых с[?]деб игра,
до чего же тоскливы твои вечера,
ты свой жизненный путь озираешь с презреньем:
– Умирать, – говоришь, – наступает пора.
Снова дразнит судьба и играет людьми,
чтоб сырая земля распахнулась дверьми,
ненасытна она, и скрипят её зубы,
а в остывших глазах не осталось любви.
Что ни делай, а смерть всё стоит на дворе,
даже если запястья твои в серебре,
даже если любимы и радостны даже,
жизнь и смерть – две струны на великой домбре.
Жаннат АСКЕРБЕККЫЗЫ
СУДЬБА КАМЕННЫХ ИДОЛОВ
Камни замерли вдоль дорог,
это идолы без названий,
заключил их в оковы Бог –
такова судьба изваяний[?]
Кто же знает, в какую ночь
рухнут вечные камни эти,
душам каменным не помочь,
а над ними несётся ветер…
Он не видит гранитных снов –
потому так печален снова,
вот и мечется дух ветров,
но не в силах сказать ни слова.
Пролетела эпоха зла,
не свалить эти камни страху.
Шепчет каменный балбала:
«Всё проходит, хвала Аллаху».
* * *
Не
дочка пери – дочь Бекторы,
помолись – пускай навзрыд,
это лучше, чем укоры…
Не скрывай, смеясь, секрет
своего плохого нрава,
ускакал батыр в рассвет –
аргамак сминает травы.
Бьёт копытом в пыль дорог,
солонцы окрест, как тесто,
ты смотрела на кого,
солонцовая невеста?
Есть в судьбе твоей печаль.
Кто поймёт её? Неясно.
Ты накинь на плечи шаль,
шаловлива и прекрасна!
Не вернётся тот батыр,
твоё сердце обезлюдело,
но при родах на пустырь
ляжет белая верблюдица.
Посмотри на верблюжат,
чтобы зло в душе растаяло,
боже, как они дрожат, –
что теперь твоё отчаянье?
Отступает тень беды,
это тоже счастье малое –
путнику налить воды,
от лепёшки край отламывая.
Льётся песня через край,
выйди в степь из юрты красной –
и судьбу свою решай,
будь счастливой и прекрасной!
Шахан МУСИН
(1913–2000)
СЕМЕЙ
Свежий воздух родного края –
исцеление для души,
в колыбели земного рая
все подробности хороши!
Веет ветер, не зная меры,
вдохновляет, пускаясь в пляс,
дарит чувство мечты и веры,
разрушает сомненья в нас.
А душа моя песней воздух
наполняет, взлетая ввысь,
и ночами мне шепчут звёзды:
«Тайной творческой поделись…»
Меня будит рассвет отчизны –
и могу ли я поутру,
вдохновлённый искусством жизни,
нежно в руки не взять домбру?!
Семипалатинск, 1985
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Доченьке Макпал
В пелёнках доченька моя,
я убаюкиваю детку,
и плещет мир через края,
качая облако и ветку…
Ты же ребёночек родной,
ты будешь юной и прекрасной,
и жизнь глядит в проём дверной
твоею будущностью ясной.
Отец качает колыбель –
я нынче просыпаюсь рано,
а ночь твою прикроет дверь,
луна сверкает из тумана…
Строптивый ветер и волна
под окнами застыли молча…
Ночь на дворе и тишина,
чтоб ты, Макпал, заснула ночью.
Нурлан ОРАЗАЛИН
* * *