Литературная Газета 6495 ( № 13 2015)
Шрифт:
ПОЭЗИЯ
Андрей Щербак-Жуков. Нью-Энд-Бестиарий. – М.: У Никитских ворот, 2015. – 64 с. – 200 экз.
Андрей Щербак-Жуков относится к тем современным поэтам, которые пишут точно и лаконично. Он бесспорный последователь обериутов, но трансформировавший их опыт в условия нынешнего социального фарса. Его стихи искристы, остроумны, изящны, местами провокационны. Но провокации эти остаются в рамках приёма, не выходя за меру отменного литературного вкуса. Мы привыкли, что стихотворные герои-животные – это верный признак басни. Но Щербак-Жуков находит им иное применение.
Кто знал, что будет крокодилом,
Кто знал, что станет страшным львом?
Что
Иль с дерева смотреть кругом.
Читая стихи Щербака-Жукова, при всей их каламбурности и неожиданности лексических перепадов, видишь натуру автора – добрую, ранимую и очень сострадающую. В книге много игровых стихов, но в этой игре больше, как ни парадоксально, самообличительного, нежели азартного пафоса.
БИОГРАФИЯ
Геннадий Прашкевич, Владимир Борисов. Станислав Лем. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 359 с. (Серия "ЖЗЛ"). – 3000 экз.
Книга представляет собой очень подробную и увлекательную биографию культового польского писателя. Авторам удалось совместить его житейскую и творческую истории без ущерба для формы. На долю Лема выпало испытать немецкую оккупацию, а потом все политические и культурные передряги родной Польши в прошедшем веке. Читатели узнают о поэтическом периоде творчества автора «Соляриса», о том, как он был увлечён идеями социалистического реализма, через идеализацию которого и пришёл в итоге к своим знаменитым футурологическим книгам. Станислав Лем показан во всей сложности своей натуры. Заметный акцент делается на то, что, несмотря на все увиденные трагедии, он сохранил детскую чистоту восприятия. В книге приведены фрагменты воспоминаний сына писателя, что придаёт ей достоверность и убедительность. Особым шармом обладают переводы ранних стихов Лема, позволяющие прочувствовать его изначальные эстетические чаяния.
ПУБЛИЦИСТИКА
А.С. Суворин. Дневник. – М.: Книжный клуб Книговек, 2015. – 496 с. – Тираж не указан.
Дневник Алексея Суворина – настоящий подарок тем, кто интересуется историей и культурой России на рубеже XIX–XX веков. Сама фигура русского журналиста, писателя, театрального критика и журналиста, его судьба и деятельность весьма поучительны сейчас. Оказывается, либерал-западник вовсе не обязательно должен быть русофобом и кормиться за счёт политических противников Отечества. Дневник содержит записи 1887–1908 годов. Сам Суворин не предназначал его для печати, поэтому в нём есть очень откровенные оценки и характеристики ярких персонажей того времени, а также любопытные свидетельства. Например, из записи 1887 года, описывающей встречу с Достоевским, читатель узнает, что Фёдор Михайлович планировал написать роман, где главным героем становился бы Алёша Карамазов, который после пребывания в монастыре заражался революционными идеями и совершал политическое преступление. Книга снабжена подробным указателем имён.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Тамара Михеева. Асино лето. – М.: КомпасГид, 2014. – 248 с. – 3000 экз.
Автор книги Тамара Михеева считает, что «детство – главное время в жизни человека». По её словам, она пишет для детей, потому что ей «есть чем с ними поделиться». И добавим: есть чем увлечь детей младшего школьного возраста, что очень непросто, потому что слишком детские истории им уже не интересны, а до слишком взрослых они ещё не доросли. В 2007 году Тамара Михеева за «Асино лето» получила Национальную премию в области детской литературы «Заветная мечта», а в 2008-м стала лауреатом конкурса художественных произведений для подростков имени Сергея Михалкова (сборник рассказов «Юркины бумеранги»).
«Асино лето» – необычная история о самой обычной девочке Прасковье Шустовой. Прасковья, а проще Ася, уезжает на лето в лагерь, где её ждут сказочные приключения: она знакомится с весёлыми гномами, учится летать, отправляется на поиски живой воды, чтобы спасти засохший цветок. Но главное – Асе предстоит трудное и благородное дело – вылечить мальчика Колю, который ей очень нравится...
«Донская легенда», ставшая былью
Фото: http:gorod48.ru
В
Попробуйте изложить содержание четырёхтомного романа «Тихий Дон» на одной странице печатного текста, сохранив основные идеи и события романа. Думаю, мало кто справится с такой задачей. Но для Георгия Ковтуна нет невозможного: написанное им либретто занимает ровно одну страницу программки, а сам спектакль идёт чуть более двух часов. И при этом сказано всё! И как сказано!
Жизнь казацкой станицы, спокойная и благополучная, резко меняется с началом Первой мировой, а затем Гражданской войны. Казалось бы, ну разве можно убивать за идею?! А жизнь и история показывают, что ещё как убивают (невероятной силы сцена расстрела в станице неугодных новой власти). Да и в звучащей в спектакле песне поётся: «Ходит смерть за казаком[?]» И не просто ходит, а делает своё чёрное дело. Наверное, поэтому главным образом спектакля по замыслу режиссёра-постановщика стала Смерть в блистательном исполнении Егора Иванова. И даже начинается спектакль с того, что Смерть – одна на сцене – под звучащий вокализ танцует свой необыкновенный танец – и лазутчика, и юродивого, и палача, поражая пластической одарённостью Иванова и удивительной хореографической мыслью Ковтуна. Смерть обычно изображают старухой с косой или неким существом, облачённым в чёрный балахон до полу с головой – голым черепом с пустыми глазницами. А если кто-нибудь и знает, как выглядит смерть в натуре, то вряд ли когда-нибудь расскажет. Образ Смерти по Ковтуну – молодой мужчина, сильный, гибкий, изворотливый и вездесущий, с трагически-безумными глазами. Смерть по виду – такая же, как все, и одета в бедную крестьянскую одежду, и ходит-бродит со всеми вместе, за всеми и за каждым по отдельности. Если бы только ходила! Она прибирает к рукам сначала одного, потом другого, третьего – почти всех главных героев и неисчислимое количество невидимых в спектакле людей – солдат, казаков, белых, красных, женщин, детей... И лошадей. Навалом лежащие мёртвые белые кони, на которых уже налетели и которых готовы расклевать вдребезги тучи воронов (впечатляющий видеоряд на заднике сцены казанца Дмитрия Шамова), – страшное свидетельство войны и символ смерти, понятный всем и во все времена. Но то – символ, хоть и ужасающий. А здесь она, Смерть, живая, почти всё время присутствует на сцене, танцует, до дрожи в душах зрителей вытанцовывая свою страшную и неизбежную сущность, а в минуты особо трагические бьёт в набат, раскачивая огромный видеоколокол, или неистово лупит в барабан.
Очень выразительны хореографические образы Григория Мелехова (Ростислав Подопригора) и Аксиньи (Екатерина Голованова). Их танцы сочетают в себе и элементы классической хореографии, и народной, и модерна. Эротично поставлены сцены свиданий Григория и Аксиньи, но при этом в них нет ничего лишнего, в том числе вульгарности, – Георгий Ковтун удивительно умеет соблюдать баланс. В исполнении Подопригоры и Головановой дуэты Григория и Аксиньи наполняются пронзающим драматизмом, таким, что у зрителей горло перехватывает, слёзы наворачиваются на глаза. Как такое воздействие на публику получается без слов, только за счёт движений – тайна искусства хореографа и этих замечательных артистов. Впрочём, выдающуюся танцевальную технику и артистизм продемонстрировали и другие солисты – Петро Мелехов (Вадим Матвеев), Дуняшка (Евгения Дёмина), Пантелей Мелехов (Сергей Иванцов), Василиса Ильинична (Наталья Коробова), Наталья Гребень (Дарья Мелехова), Александр Максимов (Степан Астахов), Наталья Коршунова а затем – Мелехова (Зульфия Валиулина), Михаил Кошевой (Максим Покачалов), а также артисты, занятые в массовых сценах, и в этом несомненная заслуга и балетмейстера-репетитора балетной труппы «Казаков России» Максута Кубанова.
Музыка «Донской легенды» настолько органична с действем, что кажется, что другой просто быть не может. В музыкальное полотно спектакля вплетены и народные песни, и казацкие, их прекрасно исполняет вокальная группа Театра танца (руководитель вокальной группы – Галина Милованова, хормейстер – Светлана Смирнова (Одесса). Что важно, исполнение песен выглядит не вставными номерами, а естественной и неотрывной частью постановки. Оркестр Театра танца одет в костюмы действующих лиц и не сидит в яме, а участвует в представлении наряду с танцовщиками и вокалистами, тем самым придавая спектаклю жизненности и красочности.