Литературное произведение: Теория художественной целостности

Гиршман Михаил

Двуединство синкретизма и синтеза авторской власти и читательской продуктивной активности позволяет видеть в авторе-творце художественного целого, говоря словами Пришвина, «убедителя, заставляющего и на море, и на луну смотреть собственным „личным“ глазом, отчего каждый, будучи личностью неповторимой, являясь в мир единственный раз, привносил бы в мировое хранилище человеческого сознания, в культуру что-нибудь от себя самого» ²⁷ . Причем эта убежденность выражается в литературном произведении не просто как личная активность и инициатива, но как объективная, общежизненная необходимость. Ее выражает личностно-родовой принцип организации литературного произведения как такого целого, которое при всех острейших противоречиях

все же связывает индивида, общество, историю, человеческий род и бытие в целом, – связывает во вновь и вновь утверждаемой и воссоздаваемой целостности человеческого бытия.

Примечания

1. Теория литературы: Основные проблемы в историческом освещении. М., 1965. С. 422—423.

2. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 32.

3. Тарановский К. Ф. Основные задачи статистического изучения славянского стиха // Poetics. Poetyka. Поэтика. Варшава, 1966. II. С. 181—183.

4. Западов В. А. Русский стих XVIII – начала XIX века: Ритмика. Л., 1974. С. 36—53.

5. Гуковский Г. А. К вопросу о русском классицизме // Поэтика. Временник ГИИИ. Л., 1928. IV. С. 143.

6. Гуковский Г. А. Русская поэзия XVIII века. Л., 1927. С. 125.

7. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. Саратов, 1946. С. 108.

8. Бонди С. М. Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков // Тредиаковский В. К. Стихотворения. М.; Л., 1935. С. 107—108.

9. Об оде как ораторском жанре и в то же время «высшем виде лирики», даже «синониме понятия лирики» определенной эпохи см.: Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр (Тынянов Ю. Н. Поэтика. Литература. Кино. М., 1977. С. 227—252).

10. Лейдерман Н. Л. Движение времени и законы жанра. Свердловск, 1982. С. 21—22.

11. Бонди С М. Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков. С. 108.

12. Томашвский Б. В. Поэтическое наследие Пушкина: Лирика и поэмы // Пушкин – родоначальник новой русской литературы. М.; Л., 1941. С. 306.

13. Гинзбург Л. Я. О лирике. М.; Л., 1964. С. 196.

14. Белинский В. Г. Собр. соч.: В 9 т. М., 1981. Т. 6. С. 282, 492.

15. Корман Б. О. Проблема личности в реалистической лирике // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1983. № 1. С. 468.

16. Полн. собр. соч. кн. П. А. Вяземского. СПб., 1879. Т. II. С. 139.

17. Сквозников В. Д. Реализм лирической поэзии. М., 1975. С. 138, 142—143.

18. См.: Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966. С. 159.

19. Гинзбург Л. Я. О лирике. С. 231.

20. См. также анализ трехчастных композиций других стихотворений Пушкина («Я помню чудное мгновенье…», «Я вас любил: любовь еще, быть может…») в моей книге «Анализ поэтических произведений А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева» (М., 1981).

21. Буслаев Ф. И. Русская народная поэзия. СПб., 1861. С. 62.

22. См.: Исупов К. Г. О жанровой природе стихотворного цикла // Целостность художественного произведения и проблемы его анализа. Донецк, 1977. С. 163.

23. Гинзбург Л. Я. О лирике. С. 274.

24. Тимофеев Л. И. Слово в стихе. М., 1982. С. 290—291.

25. Пришвин М. М. Незабудки.

М., 1969. С. 77.

26. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М., 1952. Т. 46. Ч. 1. С. 476.

27. Контекст—1978. М., 1978. С. 278—279.

Ритмическая композиция стихотворений Пушкина, Тютчева, Лермонтова, Баратынского, н аписанных четырехстопным ямбом

1

При общей, пожалуй, наибольшей по сравнению с другими размерами изученности ритмической эволюции четырехстопного ямба (Я4) и основных типов ритмического движения, отличающих, так сказать, века русской поэзии, именно здесь создаются наилучшие условия не только для детализации этого процесса, но и для прояснения логики перехода от средних характеристик ритмики стихотворного языка к ритмической конкретности поэтического произведения.

В данном разделе представлены описание и первичный анализ профиля ударности и распределения ритмических вариаций во всех включенных в академическое издание стихотворениях Пушкина, написанных Я4. Эти материалы позволяют прежде всего уточнить процесс становления нового типа ритмического движения ямба в поэзии Пушкина. В сводных данных К. Ф. Тарановского ¹ пушкинская поэзия с 1814 по 1820 год предстает как ритмически однотипная с общим выравниванием силы ударности второго и четвертого слогов, а затем средние характеристики регистрируют последовательное и однонаправленное возрастание акцентной силы четвертого слога, чем и определяется главным образом новый тип ритмического движения с более сильным вторым иктом по сравнению с первым.

Те же средние данные, но более детально рассмотренные и распределенные по годам, позволяют внести коррективы и увидеть выразительные «зигзаги» этой единой ритмической линии. В стихах 1814—1815 годов ударность первой стопы еще достаточно отчетливо преобладает, стихотворениям 1816—1817 годов присуще в самом деле нарастающее равенство силы первой и второй стопы, а в произведениях 1818 и 1819 годов постепенно начинает возвышаться акцентная сила четвертого слога.

И особенно ощутимо проясняется при таком расчленении переломная роль 1820 года, который в средних характеристиках Тарановского вообще не выделяется и просто присоединяется к 1819 году. Это объяснялось, по-видимому, тем, что стихов, написанных Я4 в 1820 году, гораздо меньше, чем в ближайшие предшествующие и последующие годы. Однако важно, что Я4 в этом году не просто мало, но во всех произведениях, где представлен этот размер, ударность первой стопы приближается к 100 %, а в двух наиболее объемных стихотворениях ее ударность явно превышает силу второй стопы, так что здесь как бы возвращается тип ритмического движения XVIII века.

Особенно необычно следующее стихотворение:

"Скажи, какие заклинаньяИмеют над тобою власть?" —Все хороши: на все призваньяГотов я как бы с неба пасть.Довольно одного желанья —Я, как догадливый холоп,В ладони, по-турецки хлоп,Присвистни, позвони, и мигомЯвлюсь. Что делать – я служу,Живу, кряхчу под вечным игом.Как нянька бедная, хожуЗа вами – слушаю, гляжу.

Это единственный случай во всей поэзии Пушкина абсолютного преобладания в стихотворении третьей ритмической формы Я4 с ударным вторым, шестым и восьмым слогами. Такой опыт ритмического варьирования оказался в этот период тупиковым, не получил дальнейшего развития – мы встречаемся с его распространением (конечно, уже в совершенно ином облике) лишь в лирике XX века, особенно у Андрея Белого.