Литературное произведение: Теория художественной целостности

Гиршман Михаил

В живую конкретность слова или строки в поэтическом произведении включаются не только акцентные и любые особенности данного слова или данной строки, но и общее единство ритмического движения, взаимосвязи всех элементов всех слов и строк поэтического произведения. Оно каждым своим словом развивается не только центробежно, но и центростремительно: не только развертывается из единого смыслового центра, но в каждом слове «свертывается», собирается в своем смысловом и композиционном единстве.

И сопоставление разнонаправленных тенденций ритмического движения Я4, и нарастающая интенсивность их взаимодействия, и последовательное смягчение их контрастных столкновений, и «суммирование», и

гармонизация ритмических противоположностей в финальном синтезе – все эти особенности, о которых только что шла речь, должны быть увидены или, точнее, услышаны в их реальном действии – в том, как они наполняют собою каждое слово стихотворения, звучат в нем и становятся одним из моментов формирования его смысловой уникальности, не существующей в таком же качестве за пределами поэтического целого.

2

Обращусь теперь к описанию и анализу профиля ударности и распределения ритмических вариаций во всех включенных в академическое издание серии «Литературные памятники» стихотворениях Тютчева, написанных Я4. Я постараюсь показать общность и наиболее заметные отличия в преобладающих тенденциях ритмической организации тютчевских и пушкинских стихотворений. И начать хотелось бы со случая, пожалуй, наиболее прямой их соотнесенности или, вернее, прямой реакции Тютчева на конкретное произведение Пушкина: речь идет об относящемся предположительно к 1820 году стихотворении «К оде Пушкина на Вольность».

В средних характеристиках у Тютчева почти точно воспроизводится ритмика пушкинской «Вольности»: такое же абсолютное преобладание трех-ударной (четвертой) вариации с пропуском предпоследнего ударения (58– 63 %), почти полное совпадение занимающих второе место по количеству полноударных вариаций, примерно равная акцентная сила первого и второго икта (у Пушкина полное равенство, у Тютчева три строки с пропуском ударения на четвертом слоге и две – на втором слоге). И вместе с тем ритмическая композиция стихотворения Тютчева заметно отличается гораздо более явной и нарастающей внутренней контрастностью. В трехчастной тютчевской композиции первое восьмистишие отличается стопроцентной ударностью четвертого слога, а в конце – стопроцентная ударность слога второго и появление в финале сразу трех и тематически и ритмически противостоящих первой части стихотворных строк с пропуском акцента на четвертом слоге, до этого неизменно ударном:

Волной и силой сладкогласьяРазнежь, растрогай, превратиДрузей холодных самовластьяВ друзей добра и красоты!Но граждан не смущай покоюИ блеска не мрачи венца.Певец! Под царскою парчоюСвоей волшебною струноюСмягчай, а не тревожь сердца!

Такой трижды повторенный своеобразный ритмический акцент на не позволяет говорить о резком возрастании ритмической ударности контрастного отрицания с помощью троекратного пропуска схемного ударения.

Интересно, что этот тютчевский финал ощутимо перекликается с пушкинским зачином «Вольности» – ее первой строфой, построенной сходным образом:

Хочу воспеть свободу миру,На тронах поразить порок.

Последняя строка выделена аналогичной контрастной вариацией с пропуском

ударения на четвертом слоге, и Тютчев троекратно повторяет ритмическую форму этой обличительной строки в своих призывах не к обличению, а к примирению и согласию. Но понимание этого спора может углубиться, если мы услышим, что финал пушкинской «Вольности» построен принципиально иначе, чем ее же зачин и, соответственно, финал стихотворения Тютчева. У Пушкина последняя строфа объединяет в своем составе две разнонаправленные ритмические вариации с разной акцентной силой второго и четвертого слогов, но начинается и заканчивается она гораздо более нейтральной, самой распространенной в этом и во многих других стихотворениях Пушкина трехударной вариацией Я4 – именно она преобладает и в начале, и в конце стихотворения, образуя кольцевую композицию и последней строфы, и произведения в целом:

И днесь учитесь, о цари:Ни наказанья, ни награды,Ни кров темниц, ни алтариНе верные для вас ограды.Склонитесь первые главойПод сень надежную закона,И станут вечной стражей тронаНародов вольность и покой.

А в финале тютчевского стихотворения тематический призыв к смягчению противостоит гораздо большей ритмической напряженности этого финала, акцентированному выделению в нем ритмического контраста, на котором провозглашается и утверждается жажда гармонии.

Подобные междустрофные ритмические контрасты характерны для многих тютчевских стихотворений – особенно ранних. Например, в «Проблеске» основой такого контраста является не разная акцентная сила первого и второго иктов, а количество ударений в строке, столкновение полноударных и малоударных вариаций. Именно так противопоставляются друг другу первая и вторая строфа стихотворения, именно по этому признаку опять-таки особенно контрастно выделяется финал с тремя двухударными вариациями в четверостишии:

И отягченною главоюОдним лучом ослеплены,Вновь упадаем не к покою,Но в утомительные сны.

В стихотворении Тютчева мы видим не только междустрофные, но и не менее интенсивные внутристрофные ритмические контрасты: разнохарактерные и разнонаправленные вариации в развертывании стихотворения все более и более приближаются друг к другу, и своего рода вершиной или, иными словами, пределом совмещения таких ритмических противоположностей опять же становится финал. Так, в стихотворении «Летний вечер» сначала противопоставляются друг другу по акцентной структуре первого полустишия первая и вторая строфы, затем в третьей строфе более сильным контрастирующим акцентом выделяется последняя, двухударная, строка:

Грудь дышит легче и вольней,Освобожденная от зною.

И наконец, в последней строфе можно говорить о наиболее сильной контрастной выделенности трех строк финала, построенных на непосредственном совмещении и столкновении сравнительно редких ритмических вариаций с противоположной акцентной структурой первого полустишия:

И сладкий трепет, как струя,По жилам пробежал природы,Как бы горячих ног еяКоснулись ключевые воды.