Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции
Шрифт:
Выгоду от всего этого получали агенты по доставке, держатели складов и постоялых дворов, возчики, носильщики и «страховщики», которые вдали от сторонних глаз населяли Юрские высокогорья. STN работало со множеством людей и заставляло их играть друг против друга, стремясь найти новые пути доставки и добиться более выгодных цен. Успех в издательской сфере зависел от успехов в сфере логистики; а для того, чтобы преуспеть в сфере логистики, вне зависимости от того, шла ли речь об официальных каналах или контрабандных, издательству приходилось налаживать сеть более или менее надежных партнеров – наряду с системой более или менее удобных маршрутов доставки. И человеческий фактор на поверку оказывался определяющим.
Так, возчики должны были уметь не только нахлестывать лошадей на горных подъемах, но и включать – в нужный момент – мозги. Им часто приходилось оставлять нелегальный товар на постоялых дворах, где-нибудь на окраине очередного французского города, прежде чем везти свой основной груз на пункт таможенного досмотра и в городской центр. Этот маневр требовал хороших отношений с хозяевами гостиниц, а кроме того, умения рассчитать время прибытия так, чтобы агенты, отвечавшие за следующий этап доставки, могли забрать товар. На таких мастеров своего дела, как Жан Эби или братья Мартен из Сен-Сюльписа, которые считались самыми надежными расторопными возчиками в Валь-де-Травер, можно было полностью положиться: они выполнят все данные им указания и в нужное время прибудут в нужную точку. В качестве промежуточной остановки часто использовался Круа-Русс под Лионом, где возчики сгружали книги под внимательным присмотром некоего
33
От Мёрона в STN, 26 июня 1783 года.
Даже Жан-Франсуа Пион, переправлявший в районе Понтарлье самое большое количество грузов, был известен тем, что у него регулярно случались какие-то накладки. Однажды он отослал бочку квашеной капусты по ошибочному адресу в Лионе, и капусту съели прежде, чем ошибку удалось отследить и исправить. В другой раз он отправил короб книг в Нант вместо Ренна, промахнувшись на шестьдесят две мили. И тем не менее у него была самая лучшая конюшня во всей Верхней Юре. Он мог предоставить своих собственных возчиков и упряжки в три или в пять лошадей, которые в зимний период запрягались в сани. Его конкурентам, братьям Мёрон и Жонасу Филлипену из Сен-Сюльписа, приходилось нанимать в качестве возчиков местных крестьян с их лошадьми и подводами – горцев с ветхозаветными именами вроде Жонас Луи Матей, Исаак Бове или Абрам Жанреветель, – но весной этот источник иссякал, потому что лошади были нужны под пахоту. То же самое происходило и в так называемый «сырный сезон» (сентябрь–октябрь), когда книги отходили на второй план, уступая место куда более востребованному местному продукту 34 . В разгар зимы снежный покров на горных перевалах мог достигать трех футов в глубину, и крестьяне старались держаться поближе к домашнему очагу. Застряв в снегах где-нибудь посреди Валь-де-Травер, возчик вполне мог бросить телегу на произвол судьбы, отпрячь лошадей и отправиться с ними домой. Условия были настолько трудными и непредсказуемыми, что братья Мёрон были попросту не в состоянии гарантировать доставку груза строго к указанной дате. Временные ограничения, закрепленные в контракте, где оговаривались штрафы за их несоблюдение, для некоторых типов контрабандной доставки были крайне значимы, поскольку агент по доставке должен был знать, когда именно ему надлежит встретиться с возчиком на пригородном постоялом дворе. Пион отправлял воз в Нёвшатель раз в неделю и брался доставить книги из Нёвшателя в Лион за пятнадцать дней, по 4 ливра и 10 су за сто фунтов; позже он поднял цену до 5 ливров, снизив при этом время доставки до двенадцати дней. Может, соображал он и не слишком быстро, но у него были лошади. Мёроны, люди намного умнее него, зачастую проигрывали ему в конкурентной борьбе за контракты с STN, поскольку им приходилось организовывать доставку от своей штаб-квартиры в Сен-Сюльписе. Пока фургоны Пиона совершали регулярные рейсы до Лиона и обратно, Мёронам оставалось только стенать из-за отсутствия собственных конюшен и несговорчивости людей, которых им приходилось нанимать: «Возчики диктуют нам свои условия» 35 .
34
От Мёрона в STN, 28 сентября 1778 года.
35
От Мёрона в STN, 22 апреля 1780 года.
Подобного рода конкуренция, осложненная личной неприязнью и даже враждой, существовала повсюду. Так, например, на южных отрогах Юры в переправке книг через границу доминировала фирма, которой владели Николь и Гайяр, со штаб-квартирой в Ниоме, на Женевском озере. Николь и Гайяр работали с женевскими издателями вроде Жана-Франсуа Бассомпьера, и когда у STN возникли сложности со страховщиками, выразили готовность прийти на помощь. Но сами они контрабандой не занимались, да и условия у них были не лучшие: шесть ливров с сотни фунтов за доставку книг из Нёвшателя в Лион и без каких бы то ни было обязательств по срокам. Однако у них работал один предприимчивый служащий, Жан-Жак Монтандон, который в 1771 году уволился, с тем чтобы основать собственное агентство по доставке. В письме, которое он разослал всем клиентам своих бывших работодателей, говорилось, что за девять лет тяжелой и плохо оплачиваемой – 366 ливров в год – работы он всесторонне овладел этим ремеслом и готов оказывать услуги самого высшего качества. Конечно, бывшие наниматели обвинили его в предательстве. Однако они сами отказались дать ему долю в предприятии, так что он был свободен поступать так, как ему заблагорассудится, поскольку уже приобрел права горожанина (bourgeois). «Только монарх обладает властью сказать: „Я желаю воспрепятствовать делу, которое начал такой-то, и пренебречь правами человека, издавая указ о том, что никто не может открыть предприятие, наносящее мне ущерб“». Он писал, что не мог обеспечивать семью, получая 366 ливров в год. Он попросту разорился бы, если бы жена не помогла ему деньгами. Что же касается его бывших нанимателей, то он «вел тамошние дела как хозяин, а не как служащий… Судите сами, господа, был ли я так уж неправ, уволившись в 40 лет, чтобы начать собственное дело» 36 .
36
От Монтандона в STN, 16 июля 1779 года.
В этих словах выражает себя предпринимательский дух. Но одной только предприимчивости было недостаточно для того, чтобы одолеть существовавшую на французской границе барочную систему налоговых откупов и политически мотивированных таможенных запретов. В ответ на предложение Монтандона STN поинтересовалось, сможет ли он провозить через bureaux d’ entree книги таким же образом, как это раньше делал с набивными ситцами. Монтандон прощупал почву, переговорив с морезским таможенником по фамилии Жане, «достойным человеком и моим близким другом. Но все же он контролер, и я не могу давить на него слишком сильно» 37 . Жане отказался пропускать грузы от STN через свою станцию без некоторого – пусть минимального – досмотра. Так что Монтандон обратился к другому своему другу в Морезе, по фамилии Шарбонне, который прекрасно разбирался в таможенных делах и к тому же был на дружеской ноге еще с одним человеком в Оксонне, а тот, в свою очередь, имел возможность переправлять ящики с поддельными таможенными печатями во внутренние районы Франции. Кроме того, в Морез должен вскоре прибыть новый таможенный служащий, и Монтандон немедленно свяжется с ним, «чтобы понять, под какую музыку он пляшет» 38 . К сожалению, эпидемия конфискаций, постигшая вскоре после этого торговлю тканями, привела французских таможенных чиновников в состояние повышенной бдительности и сорвала дружеские договоренности по переправке книг. Монтандон объехал все пропускные пункты, но так и не сумел обзавестись союзниками среди тамошних buralistes и в конце концов оставил идею о дополнительных контрабандных доходах, хотя и продолжал в дальнейшем успешно конкурировать со своими бывшими хозяевами, Николем и Гайяром, в области законной торговли.
37
От Монтандона
38
От Монтандона в STN, 3 сентября 1771 года.
Похожую историю можно рассказать и об Оливе, агенте по доставке грузов из Уши, который, благодаря одному из своих местных друзей, на время открыл канал переброски грузов через Пон-де-Бовуазен, а затем сам же этот канал и перекрыл из-за возросшей настороженности таможенных чиновников. Он перебежал дорогу Секретану и Де ла Севру, самым крупным агентам по доставке в Уши, и те нанесли ответный удар, напомнив STN, что их фирма только что взяла в дело нового партнера, чья жена была родом из Нёвшателя. Такого рода аргументы имели достаточно серьезный вес (хотя и не настолько серьезный, чтобы начинать говорить о скидках), поскольку торговля держалась на доверии, а на последнее прежде всего имело смысл рассчитывать со стороны друзей и родственников. Отсюда постоянные ссылки на личные отношения в сугубо деловой переписке. У Мёронов есть друг в Дижоне, свечник по фамилии Нюбла, который знает, как можно провезти груз, минуя палату синдиков. Бертран получает сведения о том, что у Конте, книготорговца из Бурк-ан-Бреса, в Бельфоре живет брат, у которого есть друзья в Безансоне, а те, в свою очередь, могут обеспечить нелегальный ввоз книг в этот город. Еще один маршрут на Безансон открывается благодаря зеленщику по фамилии Мийаво, поскольку тот помогает своему другу, книгопродавцу Шарлю-Антуану Шарме, подделывать таможенные квитанции, тогда как сам Шарме состоит в дружеских отношениях с одним инспектором, который питает слабость к «философским книгам».
Иначе говоря, дружеские связи значили не меньше, чем иные преимущества в конкуренции между главными соперниками, и каждый старался склонить чашу весов в свою сторону, налаживая необходимые контакты. Если от связей зависела даже легальная торговля, то нелегальная требовала связей особо прочных – в каждой из ключевых точек в системе распространения товара. Братья Мёрон, пытаясь продать свои услуги STN, сформулировали это следующим образом: «С надежными друзьями для вас нет ничего невозможного» 39 . Со своей стороны, уже STN, запрашивая своих корреспондентов о тех или иных услугах, ничуть не скрывало того, что «рука руку моет».
39
От братьев Мёрон в STN, 25 июня 1770 года.
Впрочем, для того чтобы поддерживать идущий во Францию непрерывный поток запрещенных книг, издателям приходилось полагаться на что-то более надежное, чем добрая воля и ситуативно возникшие договоренности. «Нам нужен устойчивый вариант», – пояснило STN братьям Мёрон в ходе переговоров о доставке книг 40 . Как и было сказано выше, таким вариантом стала «страховка», которая превратилась в один из самых значимых элементов деловой стратегии STN после 12 июня 1783 года, когда граф де Вержен, французский министр иностранных дел, издал указ, согласно которому все ввезенные из-за границы книги подлежали проверке в парижской палате синдиков, прежде чем продолжить свой путь к месту назначения. Эта мера ввергла провинциальную книжную торговлю в полный хаос. И дело было не только в том, что расходы на доставку выросли до величин совершенно непредставимых, если только речь не шла о книгах, которые и так везлись в Париж. Отныне гильдия парижских книготорговцев получала возможность тщательно выискивать пиратские издания в каждой партии товара, поступавшего от ее исконных врагов – заграничных пиратских издательств.
40
От STN братьям Мёрон, 9 апреля 1776 года.
Столкнувшись с этой ситуацией, STN тут же начало интересоваться у своих постоянных корреспондентов из приграничных районов: не видят ли они возможностей для того, чтобы организовать новую страховую операцию. Франсуа Мишо из Ле-Веррьер, человек, время от времени бравшийся за переброску книг через границу, порекомендовал Иньяса Февра, книготорговца из Понтарлье, и Февр тут же вступил с STN в настолько активную переписку, что она заслуживает отдельного внимательного изучения, поскольку представляет собой невероятно богатый источник информации и о том, как складывалась карьера контрабандиста, и о контрабанде как «страховом» предприятии. По словам Мишо, Февр недавно нанял носильщика, у которого сложились превосходные отношения с начальником пограничного патруля. Порядочная взятка приведет к тому, что патруль не обнаружит в грузе ничего предосудительного, при том что возчики Февра могут переправлять из Ле-Веррьер в Понтарлье целые подводы книг. К несчастью, цена на эти услуги была запредельно высокой: в три раза больше, чем стоимость нормальной доставки из Швейцарии в Париж. Однако Февр мог помочь еще и с наймом носильщиков, которые по ночам горными тропами станут перебрасывать книги через границу; а когда товар окажется в безопасности, на его складе в Понтарлье, он сможет отправлять его дальше под видом обычных внутренних перевозок. Эта дальнейшая отправка требовала еще одной хитрости. Февр должен был собрать стопки в тюки по 150 фунтов и более, пометить их как книги (libri) и подписать прилагаемую к ним накладную (lettre de voiture), тем самым приняв на себя ответственность за их содержимое и подстраховавшись от внезапных проверок, которые могли устраивать дорожные агенты Генерального откупа. Понятно, что нельзя было избежать досмотра со стороны чиновников из гильдии книготорговцев, расположенной ближе прочих к месту назначения, но у Февра были свои способы решить и эту проблему; к тому же, как в STN уже знали по собственному опыту, книготорговцы из провинциальных гильдий зачастую с готовностью шли навстречу иностранным издательствам, только чтобы насолить парижанам.
Самая трудная часть пути была связана с пересечением границы. Носильщики с готовностью брались доставить практически любой груз, за исключением нескольких книг, которые находились под совсем уже строжайшим запретом (вроде антирелигиозного «Трактата о трех самозванцах» 41 или пасквиля под названием Anecdotes sur Mme la comtesse du Barry 42 , содержавшего острые нападки на королевский двор) и которые они считали настолько опасными, что оплата оправдывала риск. Если STN давало гарантию, что груз не содержит ничего, кроме пиратских изданий безобидных книг, носильщики брались доставить его в Понтарлье из расчета 12 ливров за сотню фунтов – и, важнейшая деталь, бесплатную выпивку на постоялом дворе в Ле-Веррьер, прежде чем они отправятся в сторону границы. Мишо был бы рад помочь, но он мог выступить исключительно в роли агента по доставке. Для того чтобы обустроить это дело, «Обществу» нужно было достичь соглашения непосредственно с Февром. Фактически речь шла об отправке к нему в магазин одного из своих клерков, чтобы тот, выдавая себя за работника магазина, мог координировать контрабандную доставку 43 .
41
«Traite des trois imposteurs» – скандальная антирелигиозная работа, называвшая Моисея, Иисуса и Мухаммеда «тремя самозванцами» (Примеч. ред.).
42
«Анекдоты о госпоже графине Дюбарри» (1775) – памфлет оппозиционного журналиста Матье Пиданса де Миробера, направленный на дискредитацию королевского семейства и, прежде всего, покойного Людовика XV (Примеч. пер.).
43
От Мишо в STN, 30 октября 1783 года и 22 декабря 1783 года.