Литерный эшелон
Шрифт:
Дорога петляла среди холмов, кучи камней…
Астлей был здесь впервые, посему все становилось ему интересным, в диковинку.
Неделю назад крейсер «Уриил» доставил его в Карачи, после чего ушел куда-то на запад, кажется к Суэцу и далее – может быть в Англию и в Портленд.
Совсем иная дорога ждала Джерри Астлея.
Изрядно запыленный и чертовски уставший он появился в кабульской дипломатической миссии. Представился.
Глава английской миссии к новичку отнесся безразлично: сюда
Более его заинтересовали ящики, которые стали сгружать с телег. Астлей хлопотал рядом, оберегая их от ударов.
– Что там у вас? Склянки? Вы привезли вино?..
– Нет. Это радиостанция. А я радист…
Начальник пожал плечами:
– И зачем оно нам?.. У нас уже есть телеграф.
Астлей улыбнулся и ответно пожал плечами. Ответил крайне неопределенно:
– Радио – это здорово!
В миссии уже имелся телеграф для связи с миром. Периодически линия оказывалась поврежденной – местные племена частенько рубили телеграфные столбы на дрова. Но связь скорее устраивала.
– Впрочем, разгружайтесь… Попробуем и его как-то использовать.
Грабе на месте
В подвале дома градоначальника за толстой дубовой дверью дремала зима. Глыбы льда, выпиленные в самые лютые февральские холода теперь, пуская слезу, таяли.
В иные дни на льду первая дама города, в простонародье именуемая тетей Варей ставила остужаться молоко, клала на лед свежее мясо, для приятности употребления обкладывала бутылки с самогоном.
Однако, совсем недавно муж изгнал из подвала все ее хозяйство, оставив, впрочем, самогонку. На дверь повесил новый замок и с ключами не расставался ни днем, ни ночью.
Но вот настал день, и дверь открылась.
Из подвала ударило сыростью и в то же время холодом. Грабе почти рефлекторно поднял воротник, вспомнил Чукотку.
– Прошу сюда, господа! – пригласил хозяин, пропуская вперед Грабе и Пахома. – Вот он, голубчик.
На столе, обложенный льдом лежал убитый инопланетянин.
Грабе подумал, что последнее слово градоначальника вполне характеризует убитого: цвета он был именно голубого. Грабе видал покойников и не с таким колером кожи, однако было ясно – это существо с человеком и рядом, что называется, не лежало.
– Т-в-а-й-у мать…. – ахнул Грабе, и тут же поправился. – Простите господа! Пришелец с другой планеты, совсем как у Уэллса… Роста в нем с два аршина… Сколько он весит?
– Два пуда и три фунта, – ответил градоначальник.
Грабе внимательно осмотрел пришельца, обернулся к Пахому:
– Говоришь, убил его в целях самообороны? Чем же он тебе угрожал? Ну-ну… Это, верно, и есть знаменитое сибирское гостеприимство? Промеж бровей свинцовой таблеткой.
– Да
– Ладно, не оправдывайся… Сам не знаю, чтоб я делал, такое увидев…
Грабе глубоко задумался. Пахом и градоначальник ему не мешали. Лишь когда тишина затянулась до неприличия долго, градоначальник проговорил как будто ни к кому, просто так:
– Как их хоронить? Просто закопать – глупо. По христианскому обычаю – невозможно.
Грабе покачал головой:
– Отставить похороны… Кто еще знает об этом?
– Жандармский чин… И все…
– Телеграфист?
– Никак нет… Мы ему шифр…
– Ясно… Пахом, голубчик… Сколько их там было?
– Сем али восем.
– Далеко отсюда?
– Верст со четыре десятка.
Грабе кивнул и зевнул: да когда с этой жизнью он выспится?
– Покажете где это. Выезжаем вдвоем сейчас же… До ночи верст пять сделаем…
– Так вы что, даже чайку не попьете?– удивился градоначальник.
– Чайку – можно, – смилостивился Грабе.
Градоначальник думал: после чайка новоприбывшего разморит, он приляжет как бы на часок и проспит до рассвета.
Но, выпив чашку крепкого чая – почти чистую заварку без сахара, Грабе встал из-за стола, потребовал коней.
Пахом попытался возразить, что пехом сподручнее, но гость не пожелал и слушать.
Через четверть часа Пахом и Грабе отправились в тайгу, благо та начиналась за десять сажень от двора градоначальника.
Визит Грабе не остался незамеченным. В этом городке все знали друг друга и новый человек, паче в офицерской форме не мог не привлечь внимание.
– А что это за офицер прибыл? – как бы невзначай спросила Мария Христофоровна, выглядывая в окно.
– Да к мужу по службе прибыл… – отвечала тетя Варя.
К жене градоначальника Мария Христофоровна Тарабрина, в девичестве Шлатгауэр, прибыла вроде как по делу. С утра первая дама города, обиженная занятостью мужа, сказалась больной.
Кроме того, тетя Варя считала, что показываться доктору-мужчине – это верх неприличия, поэтому и позвала Марию Христофоровну.
Та, конечно пришла – ее практика была невелика. Тетя Варя нуждалась не сколько во враче, сколько в товарке – в этом докторесса разобралась быстро. И, пощупав для вида пульс, выдала страдающей барыне две таблетки из подкрашенного мела. Тете Варе быстро полегчало.
После этих формальностей женщины приступили к тому, из-за чего собственно и собрались – принялись точить лясы.
Но из головы Марии Христофоровны все никак не шел офицер. Кажется – штабс-капитан.
– А этот офицер… Он к нам надолго?.. – спросила Мария Христофоровна.