Литва в 1940-1991 годах. История оккупации
Шрифт:
В июне 1949 года Жемайтис, уже будучи председателем совета ЛЛКС, получил материалы, привезенные Пиплисом из-за границы, в октябре назначил Лукшу представителем ЛЛКС за границей, а в ноябре разослал информацию и баден-баденские протоколы членам совета ЛЛКС для обсуждения. Таким образом, в отличие от Запада, где Баден-баденские соглашения не воспринимались всерьез, в Литве они вселили новые надежды, и обсуждения по ним проходили в очень деловой манере. Обсуждение вопроса продолжалось в течение полутора лет (до 3 июня 1951 года), однако все наиболее важные вопросы были приняты консенсусом. Возражала только Шибайла (псевдоним Мерайнис).
Представитель ULFF за рубежом Юозас Лукша (псевдоним Скирмантас) (посередине) с партизанами Таурасского района Клеменсасом Ширвисом (псевдоним Сакалас)
Йонас Декснис.
3 октября 1950 года группа во главе с Юозасом Лукшей (псевдоним Скраюнас) высадилась в лесах недалеко от деревни Жигайчяй в районе Таураге. Лукша подготовил руководству исчерпывающий отчет о результатах своей поездки, передал письма от Крупавичюса и Лозорайтиса, информацию о международной ситуации и единственную финансовую поддержку, полученную с Запада. Осенью 1951 года Лукша был убит, другие члены его группы были убиты или были завербованы и некоторое время использовались в оперативных играх МГБ, в том числе с Западом. Однако эти операции по своему масштабу не могли сравниться с тем, что произошло после ареста и вербовки Декниса.
О конфликтах внутри организаций диаспоры стало известно западным спецслужбам. Уже весной и летом 1948 года Маккиббин через Владаса Жилинскаса не только следил за последними событиями, но и сформулировал условия: «Мы полны решимости помогать вам в будущем, прежде всего, если подполье будет снабжать нас информацией по принципу «вы даете, а затем получаете». Несмотря на все осложнения, осенью 1948 года была начата подготовка к отправке группы Дексниса в Литву. Английская SIS (Секретная разведывательная служба) должна была организовать операцию, а шведы — прикрыть ее. Интересы разведывательных служб должны были стать решающими. В мае 1949 года группа Дексниса высадилась на побережье литовского моря, где они попали в хорошо подготовленную засаду. Все были арестованы, за исключением Пиплиса (псевдоним Мажитис), который отделился от группы и отправился в Сувалкию. После ареста группы начались так называемые игры западной разведки и МГБ, которые, по сути, не имели никакого отношения к литовскому подполью. Это подтверждается тем фактом, что в дезинформации МГБ упоминались БДП, которых на тот момент еще не существовало.
Советские спецслужбы стали бесспорным лидером в игре, даже в течение нескольких лет им удавалось поставлять дезинформацию, вынудив английскую разведку создать систему засылки агентов в страны Балтии (в Литву было отправлено не менее шести групп — все они были убиты, завербованы или заключены в тюрьму). Это дискредитировало организации балтийской диаспоры (в 1955 году VLIK был вынужден переехать в США).
Законность и последствия партизанской войны
Десятилетнее послевоенное вооруженное сопротивление, имевшее место в Литве, также известное как война, партизанское сопротивление или литовская партизанская война, является уникальным явлением в истории Литвы. Это считается таковым, оценивая его продолжительность и характер (почти 10 лет; аспект универсальности — около 50 000 человек были активными участниками вооруженного сопротивления, в то время как во всем движении сопротивления в качестве членов подпольных организаций, сторонников и партизан участвовало более 100 000 человек). Нет сомнений в том, что вооруженное сопротивление было запоздалой, но значительной реакцией на потерю независимого государства. Такая сильная, отчасти спонтанное сопротивление раскрывается важный вопрос — что в годы независимости в обществе, в котором такие ценности, как личная ответственность за состояние и нации, патриотизм, самопожертвование, и т. д. были сформированы. «Оккупация и аннексия Литвы в 1940-1941 годах, признанные незаконными действиями в международном праве, были причиной для сопротивления с применением оружия и другими способами. Аналогичные процессы происходили в Латвии, Эстонии, Польше, Западной Беларуси и Западной Украине.
Опыт первой советской оккупации и репрессии первых дней второй оккупации, бесчинства Смерша и начавшаяся мобилизация во время продолжающейся Второй мировой войны заставляли литовских мужчин прятаться и уводили их в леса. Политические заявления лидеров организаций антинацистского сопротивления относительно возможного вооруженного сопротивления не были бессмысленными и безнадежными — мирная конференция и ее решения в отношении оккупированных стран не могли быть пустыми надеждами. Это рассматривалось как идеальная возможность повторить 1918 год, только, как и тогда, необходимо было проявить свою волю и предъявить претензии. Маловероятно, что во время войны существовал лучший и более рациональный способ сделать это, как взяться за оружие. Позже, когда надежды на международные мирные конференции и освободительную миссию Запада угасли, многие из скрывающихся выбрали легализацию своего статуса. Репрессии против тех, кто пытался легализоваться (некоторые делали это, желая перехитрить систему и жить легально, чтобы продолжать работать в подполье, в то время как другие хотели спасти
Стратегической целью литовских партизан было восстановление независимого литовского государства. Однако было хорошо понятно, что они не смогут сделать это только своими силами. Роль международного сообщества в восстановлении свободы Литвы отнюдь не была преувеличена, это считалось последним шансом. Наличие структуры вооруженного сопротивления в стране понималось как активная позиция литовцев и возможность участия в возможном вооруженном конфликте между бывшими союзниками. Сопротивление опровергло миф о добровольном вхождении Литвы в состав Советского Союза, но партизанская борьба стала сильным аргументом для советской пропаганды, которая якобы распространяет теории «нацистских коллаборационистов», «классовой борьбы» и «гражданской войны». Важнейшей задачей этих теорий было исключить факт оккупации, рассматривать все как гражданский конфликт между литовцами.
Вооруженное сопротивление было не единственным фактором, оказавшим некоторое влияние на национальный состав населения Литвы (в первую очередь в сельских районах Литвы). Положения «Партизан» в отношении колонистов были строгими и недвусмысленными. Это было продемонстрировано решительными действиями, когда в 1947 году в деревне Опшрутай в Вилкавишкисском районе по приказу руководства Таурасского района были убиты около 30 русских колонистов (которые жили в домах депортированных, имели оружие и активно сотрудничали с репрессивными структурами). Это должно было оказать определенное влияние на расселение советских мигрантов в деревнях и небольших городах, учитывая, что даже после завершения коллективизации жизнь здесь была относительно лучше, чем в России и Белоруссии.
Подавление сопротивление
Масштаб сопротивления в Литве был настолько велик, что Советам пришлось задействовать огромные силы, чтобы сломить его. В борьбе с партизанами использовались определенные методы борьбы, привезенные чекистами в Литву и уже опробованные против русских и украинских крестьян, народов Средней Азии и Северного Кавказа. Были предприняты действия в двух направлениях: 1. усиление репрессивного аппарата, который действовал в течение всего сталинского периода с использованием особо жестоких методов (расстрелы, пытки на допросах, массовые депортации и т.д.); 2. попытки деморализовать нацию путем вовлечения все большего и большего числа людей в создание советского общества и государства. Этих целей захватчикам было легче достичь в городах, где государство, отменив частную торговлю и производство, стало единственным работодателем. Относительная независимость крестьянства была уничтожена в 1949-1951 годах путем объединения его в колхозы.
Коммунистическая партия, взявшая в свои руки как исполнительную, так и законодательную власть, отвечала за все методы установления оккупационного советского режима в Литве, как поддерживаемые оружием, так и якобы мирные. Центральный комитет ЛКП [Б], возглавляемый фанатичным, а также довольно умным, требовательным и активным Антанасом Снечкусом, был очень лоялен Москве и старательно выполнял все самые жесткие инструкции захватчиков. Однако Москва не полностью доверяла LCP [B], поэтому с 11 С ноября 1944 по 24 марта 1947 года в Литве действовало Литовское бюро AUCPIB]. Последний обладал неограниченными полномочиями, он подготовил и утвердил все важнейшие документы того времени, а не только те, которые регулировали борьбу с национальным сопротивлением. Позже Литовское бюро AUCP [B] передало многие из своих полномочий бюро ЦК LCP [B].
Коммунистическая партия при содействии репрессивных структур СССР — НКВД и НКГБ (с 22 марта 1946 года переименованных в МВД и МГБ), их соответствующих комиссариатов (министерств) в Москве и их филиалов в Вильнюсе организовала подавление литовского сопротивления. Для надзора за деятельностью репрессивных структур в Литве Москва назначила высокопоставленных чиновников — генерал-полковников — НКВД (МВД) заместителем министра Аркадия Апоионова (до 2 апреля 1948 года) и заместителем народного комиссара НКГБ Богдана Кобулова. Оба они, особенно Апойонов, часто посещали Литву и подписали многочисленные директивы относительно уничтожения литовского национального подполья. Когда советских репрессивных структур не было в Литве, они находились под командованием НКВД и уполномоченного НКГБ в Литве лейтенанта. Gen. Иван Ткаченко, жестокий чекист и великим интриганом, который удалось снять Александрас Гудайтис-Гузевичюс с поста наркома в ЛССР НКГБ, а в 1946 году даже пытался удалить Снечкус снят со своего поста.