Литва в 1940-1991 годах. История оккупации
Шрифт:
Это, однако, не относилось к символу «социалистической государственности» — Верховному Совету Литовской ССР. Его состав зависел от позиции руководства Коммунистической партии. Каждый раз Верховный Совет формировался в соответствии с определенными критериями отбора людей из разных слоев общества (должно было быть установленное количество членов Коммунистической партии (2/3), рабочих и колхозниц (1/2), людей с высшим образованием и литовцев) и каждый раз обновлялся на две трети.
Восстановление контролируемого иностранного Отношения
После Первой мировой войны сталинский СССР снова изолировал себя от мира. В качестве противовеса Западу пропагандировались замкнутость и русский шовинизм. Около 800 000 жителей Литвы имели родственников за границей, в основном в так называемых капиталистических странах — США, Латинской Америке, Австралии, Израиле и других. Большая часть из них переписывалась с иностранными гражданами, 135 000 получили посылки из-за рубежа и так далее. Администрация ЛССР не доверяла этим людям, и многим из них было запрещено занимать руководящие должности. Даже среди 14 000 человек, имевших разрешения
После смерти Сталина иностранным странам также не доверяли — они якобы были источником идеологической опасности и военной вражды. Была проверена вся переписка между Литвой и иностранцами. Например, в период с 1956 по апрель 1957 года в Литву было отправлено 720 000 писем из США, Аргентины, Бразилии, Германии и Израиля, из которых после проверки 6238 были конфискованы из-за их «антисоветского» содержания. В период 1957-1958 годов было получено в общей сложности 4 миллиона писем и 200 000 посылок. Снечкус считал любые отношения с диаспорой идеологически вредными для населения Литвы. Новые западные стили искусства и музыки также были неприемлемы, поскольку они способствовали распространению культуры потребления, материализма и эмансипированного индивидуализма.
Отношения с зарубежными странами стали несколько более либеральными после 20-го съезда КПСС. Советский Союз начал принимать иностранцев в страну. В 1957 году в Москве был проведен первый Международный молодежный фестиваль. В июне 1957 года КГБ СССР подготовил для КГБ республик руководство из 12 пунктов о том, как действовать при встрече с иностранцами на их территории. Иностранца пришлось задержать, проверить его документы, написать и разослать заявление. Однако иностранцам было запрещено посещать страны Балтии. Специально отобранным группам иностранцев впервые было разрешено посетить Вильнюс в 1959 году.
Остальная территория Литвы была закрытой зоной. Позже некоторым родственникам граждан Литвы разрешили въезд в страну, но к их пребыванию в Литве предъявлялись строгие требования; кроме того, за ними всегда следил КГБ. Большинство литовских эмигрантов боялись ехать в Литву, опасаясь, что советское правительство не позволит им уехать.
16 июня 1966 года был составлен список районов и городов, закрытых для иностранцев. В период с 1966 по 1970 год были разрешены короткие поездки (до 3 дней для иностранцев из капиталистических стран и до 14 дней для иностранцев из стран Восточного блока) в Друскининкай и однодневные поездки (без ночевки) в Тракай, Электренай, Григишкес и Пирчюпяй. 19 декабря 1977 года был утвержден новый список закрытых зон. В Литве Вильнюс, Каунас, Друскининкай, Пирчюпяй и Тракай были открыты для иностранцев. С 21 декабря 1987 года Совет Министров Советского Союза утвердил другой список территорий, запрещенных для посещения иностранцами, который снова включал всю территорию Литвы, за исключением Вильнюса, Каунаса, Друскининкай, Тракай, и Румшишкеса (позже была добавлена и Паланга). В марте 1988 года районы Алитус, Кайшядорис, Каунас, Пренай, Тракай и Варена были исключены из списка зон, запрещенных для посещения иностранцами. В сопровождении агентов (обычно нанимаемых в качестве гидов) иностранцы могли путешествовать на автобусах «Интурист» в Клайпеду, Шилуте и Таураге. 20 января 1987 года председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков разрешил, после договоренностей с КГБ и Министерством обороны, группам «Интуриста», следовавшим из Минска в Ригу через Вильнюс, ненадолго остановиться в Паневежисе. Представлен новый маршрут «Интуриста» Каунас-Клайпеда-Паланга. Такая система позволяла осуществлять довольно эффективный контроль за передвижением и встречами иностранцев. Руководители предприятий, агентств и организаций, которые иностранцы могли посещать в открытых зонах, синхронизировали бы возможные визиты иностранцев и их программу с КГБ. Если компания или учреждение не было в специальном списке объектов, которые можно посещать, то для визитов иностранцев необходимо было получить разрешения местных партийных отделений и КГБ. Но и в этих случаях встречаться с иностранцами могли только специально назначенные люди, прошедшие проверку КГБ.
На пути граждан Литвы, желающих выехать за границу, даже в социалистические страны, стояли большие препятствия. Выезд за границу в Советском Союзе означал нечто большее, чем обычную поездку. Это был вопрос важного социального регулирования: отбирались самые надежные люди, а если это было не совсем так, то, по крайней мере, люди, которые не совершали преступлений против системы. Первоначально за границу допускались только избранные лица, обычно деятели культуры и люди, занимающие руководящие должности. Antanas Barkauskas, Justas Paleckis, Antanas Снечкус, Лионгинас Шепетис и многие другие много путешествовали за границей. Вскоре нижние чины номенклатуры могли совершать поездки в зарубежные страны, но они должны были получить согласие Секретариата ЦК КПК. ЦК ЛКП также решал, каким известным деятелям литовской науки и культуры может быть разрешен выезд за границу, а каким — нет. Например, в мае 1970 года ученым Йонасу Кубилюсу и Альгирдасу Жукаускасу было разрешено поехать во Францию, а таким ученым, как Дж. Юоделе (США) и Альгирдасу Юлиусу Греймасу (Франция) было разрешено приехать в Литву. Но механизм, позволивший всем остальным людям пересечь так называемый «Железный занавес», был не таким простым. Хотя процедура выезда из Советского Союза и прибытия в НЕГО, официально утвержденная Советом Министров СССР и действующая с 22 сентября 1970 года, предусматривала, что разрешения на временный выезд выдавались Министерством внутренних дел, все поездки за границу проверялись Комиссией по поездкам ЦК КПК. Каждую неделю Комиссия рассматривала сотни досье путешественников (в основном, отправляющихся в туристические и деловые поездки, а также студенческих строительных отрядов), и пятой части всех заявителей было отказано в поездке. Комиссия уделила наибольшее внимание тем, чьи политические убеждения и прошлое вызывали
В дополнение к Комиссии LCP CC по иностранным поездкам при LCP CC существовала комиссия по отбору персонала, работающего на судах за границей. В октябре 1958 года офицер КГБ Давид Быков попросил Снечкуса проверять не только высший персонал, но и весь персонал на борту кораблей, «чтобы предотвратить попытки некоторых моряков предать свою родину». Коммунистическое правительство всегда опасалось, что граждане СССР останутся за границей и будут искать политического убежища. Сначала они должны были получить на своем рабочем месте или в учебном заведении рекомендацию от партии, комсомола (при наличии комсомольского возраста) и руководителей профсоюзных комитетов. Она должна была быть положительной. Было очень важно, чтобы члены семей, родственники этих лиц не были осуждены за политические преступления (бывшие бойцы сопротивления, депортированные) или чтобы у них не было родственников, живущих на Западе, которые покинули Литву в послевоенные годы (1944-1945).
Поскольку свободно выезжать за границу было невозможно, часть населения вынашивала идею нелегального выезда из СССР, то есть бегства и поиска политического убежища. Попытки побега предпринимались морским путем (моряки, выходящие за пределы СССР, покидали суда, пришвартованные в иностранных портах), во время туристических поездок (отделяясь от туристической группы) и путем угона самолетов. Очень немногие попытки увенчались успехом: в период с 1951 по 1976 год около 30 человек смогли добраться до демократических стран, в основном США. В последующие годы жители Литвы также пытались добраться до Запада. Например, в 1979 году исполнителю ансамбля песни и пляски «Lietuva» Римгаудасу Касиулису удалось получить политическое убежище (в Западном Берлине), то же самое сделали коммунист В. Мацкявичюс (Западная Германия) и матрос Храмцов (Канада). По приблизительным оценкам, в среднем 3-5 человек ежегодно добирались до Запада, однако большинству это не удавалось. Например, в 1980 и 1981 годах 23 литовца пытались бежать, но только Владас Шакалис это удалось. Некоторые беженцы были заочно приговорены к смертной казни или к 10 годам исправительных работ. Побеги или попытки побега из СССР положительно воспринимались прессой как литовской диаспоры, так и зарубежных стран, они рассматривались как героические поступки, и люди пытались помочь беженцам всеми возможными способами.
Наибольший резонанс в мире вызвал побег отца и сына Бражинскас в Турцию (позже им удалось перебраться в США) и попытка моряка Симаса Кудирки добраться до США. 15 сентября 1970 года отец и сын Бражинскасы захватили самолет, застрелили стюардессу и вынудили экипаж приземлиться в Турции, где они попросили политического убежища. Этот побег был расценен неоднозначно: согласно международному праву, он рассматривался как терроризм (был убит человек, существовал реальный риск для жизней пассажиров и экипажа воздушного судна), но по политическим причинам Бражинскас не был передан СССР, хотя Токийская конвенция 1963 года и Совет Безопасности ООН 1970 года осуждали угон самолетов с любой целью. Когда пара Бражинскас прибыла в США, им не был предоставлен статус политических беженцев, но администрация президента Ричарда М. Никсона пообещала не отправлять их обратно в СССР (договора об экстрадиции не было).
23 ноября 1970 года Симас Кудирка сбежал в территориальных водах США на американское судно и попросил политического убежища, но капитан передал его русским. После волны возмущения в США президент Никсон сформировал специальную комиссию для расследования инцидента. Было признано, что американские официальные лица действовали неправильно, выдав Кудирку. Ответственный чиновник Палаты представителей выразил глубокое сожаление по поводу этого инцидента и подчеркнул, что традиционная политика США в отношении политических беженцев осталась неизменной. На судебном процессеКудирка был обвинен в государственной измене и нанесении ущерба политическим интересам СССР. Он отрицал факт совершения предполагаемого преступления и утверждал, что «советская система и ее власти вынудили его бежать из Советского Союза, потому что у него не было свободы и материальных условий для жизни». Внимание США к этому делу, вероятно, определило, что вместо 10 лет он провел 3 года и 9 месяцев в лагере для военнопленных. Когда стало ясно, что мать Кудирки родилась в США (а это означало, что она была гражданкой страны), Кудирке и его семье было разрешено уехать в США в 1974 году.