Ливонский поход Ивана Грозного. 1570-1582

Новодворский Витольд Вячеславович

Расчеты Замойского оправдались. Осажденные понадеялись сначала на свои каменные стены; они знали, что Баторию удавалось до сих пор зажигать только деревянные замки, но полагали, что в каменных они безопасны. Однако надежды их оказались тщетными: в стенах сделаны были проломы. Это привело осажденных в такое уныние, что они сдались на милость победителя (вечером 21-го августа). Им позволено было уйти из крепости со всем своим имуществом. Те, которые пожелают отправиться к своему государю, получили обещание свободного пропуска под прикрытием военных отрядов на протяжении нескольких миль; тем, которые останутся в своих деревнях, обещано королевское покровительство. В крепости оказалось 100 человек боярских детей, 200 стрельцов, жителей вообще 1500 человек, 5 пушек, много гаковниц и рушниц, а пороху столько, что победители возвратили себе с излишком тот, который они издержали при обстреливании крепости. Так как наступила уже ночь, то победители оцепили крепость стражей, чтобы никто оттуда не ушел[729].

На следующий день Русским приказано было уходить из крепости. Когда они оттуда вышли, солдаты

бросились на них и ограбили до последней сорочки, так что на несчастных побежденных жалко было смотреть[730].

В Острове Баторий оставил венгерский гарнизон, что вызвало неудовольствие среди Поляков, ибо они приписывали себе главную заслугу при взятии крепости, а потому считали отдачу ее Венграм несправедливым поступком со стороны короля. По этому поводу накельский каштелян стал угрожать даже, что поднимет об этом вопрос на сеймиках[731].

После взятия Острова Баториева армия двинулась в тот же день дальше к Пскову; ей пришлось идти теперь по стране бедной, покрытой кустарниками и весьма мало населенной.

Между тем авангард армии, которым командовал брацлавский воевода[732], стоял уже под городом Псковом; он прибыл сюда 20-го августа[733]. Переправившись через реку Череху, Венгры, входившие в состав авангарда, разделились на три отряда. Один из них отправился прямо ко Пскову, а два остальных скрылись в засаде. Первый отряд, встретившись с неприятельским объездом, стал отступать. Тогда объезд пустился преследовать его, но осторожно, ибо боялся засады. Опасения его оказались основательны. Он наткнулся на одну из засад, устроенных врагами. Однако Псковитяне не испугались ее, так как они увидели, что численностью превосходят врага. Вследствие этого они стали преследовать его с еще большим рвением, но встретились со второй засадой, которая остановила преследующих и заставила обратиться в бегство под защиту крепостных стен[734].

Во время этого боя захвачены были в плен два сына боярских[735]. Их отправили к королю. Подвергнутые допросу, они дали такие показания относительно состояния Пскова. В крепости находится 2500 стрельцов, 1000 всадников, 500 донских казаков и гарнизоном командуют Шуйские, дядя с племянником[736].

24-го августа прибыли под Псков передовые отряды главного корпуса Баториевой армии и начали уже разбивать палатки на берегах реки Черехи, как прискакал к Замойскому радомский каштелян Станислав Тарновский и заявил, что брацлавский воевода находится в опасности, ибо Псковитяне сделали вылазку из города и теснят воеводу. Збарайский просит прислать ему подкрепления. Замойский, слушавший в это время обедню, бросился из походной часовни искать коня, но не мог его долго найти, потому что свита его не была еще на своей позиции. Он послал за ротами, которые были еще в пути, и приказал как можно скорее идти на помощь воеводе. Воины бросились переправляться через реку Череху, при чем утомили сильно лошадей, и понапрасну. Оказалось, что Збаражский пустился на хитрость, чтоб выманить псковский гарнизон из-за стен города и нанести ему чувствительный удар. С этой целью он спрятал часть своего отряда в кустарниках, находившихся на некотором (3 версты) расстоянии от города, а с другой частью направился на крепость. Когда отсюда бросились на него Татары, они стали отступать к кустарникам. Нападавшим грозила большая опасность из устроенной воеводой засады. Но Венгры не выдержали: они кинулись преждевременно на Татар. С крепостных стен открыли пальбу по неприятелю. Татары отступили под защиту выстрелов с крепостных стен, и стратегема воеводы потерпела неудачу. Поляки сильно роптали за нее на Венгров[737].

25-го августа Замойский переправился со своим отрядом на другой берег Черехи. Переправу пришлось совершить вброд, так как мостов не было и Псковитяне могли причинить немалый вред врагу при этой переправе; однако благоприятными для себя обстоятельствами они не воспользовались и позволили неприятельскому войску совершить спокойно переправу.

После этого Замойский посвятил весь день на осмотр города, причем он подъезжал к нему весьма близко, не обращая внимания на опасность, которая ему угрожала от неприятельских выстрелов: в него несколько раз стреляли из пушек. Мало того, неприятель мог захватить его даже в плен. Когда польский гетман подъехал к городским воротам, против него выслали из города отряд всадников. Твердость спасла Замойского: он остался на своем месте. Видя это, Псковитяне заподозрили, не кроется ли тут какая-нибудь засада, остановились в недоумении, а между тем на выручку польского гетмана поспешили его солдаты и враги принуждены были удалиться в крепость[738].

На следующий день после Замойского переправился через Череху и Баторий, приказав предварительно отыскать получше броды и установив особенных надзирателей за тем, чтобы переправа совершилась в надлежащем порядке. С той стороны Черехи остался только Фаренсбах со своим немецким отрядом. Баторий задумал было расположиться лагерем над речкой Нековкой, так как местность, находившаяся здесь, ему понравилась; он послал уже туда один полк. Но из города началась такая пальба, что от намерения устроить в этом месте лагерь пришлось отказаться.

Замойский и в этот день производил тщательный осмотр окрестностей Пскова, чтобы выбрать подходящие места для лагеря и укреплений[739].

Город Псков делился рекою Великой, текущей с юга на север, и Псковой, впадающей здесь в р. Великую в направлении

Повесть

преславна сказаема о пришествии Пресвятыя Владычицы и т. д., Псков, 1878, стр. 324 относит осмотр города к 26-му августа и рассказ об осмотре ведет иначе: вследствие пальбы из крепости враги не были в состоянии осмотреть укрепления, объезжая их полями, а потому Баторий велел своим воинам ехать лесом. Но выстрелы Псковитян и сюда долетали и многие враги были убиты. Так как осмотр укреплений нельзя было производить из лесу, то надо признать, что автор Повести по крайней мере перепутал рассказываемые факты, если не выдумал их. с востока на запад, на три части: Завеличье, находившееся на левом, западном берегу р. Великой, Запсковье, лежавшее на правом, северном берегу Псковы, и собственно город, расположенный между р. Великою и Псковом. Завеличье представляло собою самое древнее, вероятно, поселение; оно никогда не было обнесено крепостными стенами[740]. Они шли только вокруг Запсковья и собственно города; кроме того, внутри последнего были также стены, которыми он делился на четыре части: детинец, Домантову крепость, средний и окольный город. Укрепления Пскова возникали в следующем порядки. Прежде всего был построен детинец при самом впадении р. Псковы в Великую; он имел вид треугольника. Затем были проведены вдоль этих рек стены, которые князь Довмонт соединил в 1266 г. поперечной каменной стеной. Так образовалось к югу от детинца особое укрепление, называвшееся Домантовой крепостью. Затем, когда население возросло, к югу от этой крепости были сооружены снова вдоль р. Великой и Псковы две стены, которые посадник Борис соединил в 1309 г. между собою новой поперечной стеной из камня. Таким образом возник город, который стал называться потом средним. К нему примкнул наконец окольный город[741]. В XVI в. городские стены были уже все каменные и представляли собою весьма внушительные сооружения, толщиной в две или 2¹/₂ и высотою в три сажени. Кроме того, на них высились еще высокие (до 10 сажен) и толстые (12 саж., в диаметре) круглые башни, число которых простиралось до 37. Для нашего рассказа особенно интересны две из них, Покровская и Свинусская, находившаяся на наружной стене окольного города, первая у самой р. Великой, вторая на некотором расстоянии от первой к востоку. Башни состояли из нескольких (5,6) ярусов и были покрыты деревянными крышами, которые были также и над амбразурами в стенах. Наружная стена вокруг всего города простиралась в длину на 9¹/₂ верст[742].

Численность гарнизона в крепости достигала 50 000 человек пехоты и 7000 конницы[743]. Сверх того, на помощь городу легко могли явиться войска из В. Новгорода, Ржева и других городов, ибо армия Иоанна была весьма многочисленна: она достигала 300 000 человек[744]. К этому надо прибавить еще и то обстоятельство, что Псков был снабжен в изобилии порохом, снарядами и продовольствием для войска[745].

Между тем вся армия Батория доходила только до 30 000 человек, следовательно, была по численности меньше псковского гарнизона. Поэтому о взятии Пскова штурмом нечего было и думать, тем более что пришлось бы брать четыре стены одну за другой, а то и более, так как после разрушения одной осажденные могли построить за ней другую[746]. Ввиду этого оставался один исход — приступить к осаде крепости. Но ведение осады представляло тоже весьма значительные затруднения. Чтобы успешно осаждать город, надо было иметь гораздо больше пехоты[747] и гораздо больше пороха. Баторий приготовил недостаточные запасы его, как это выяснилось из хода осады Пскова[748]. Вследствие этого осада должна была затянуться на долгое время; можно было предвидеть, что придется стоять под крепостью и зимою, отчего ведение кампании становилось еще затруднительнее. Солдаты служили, собственно, даром, только в надежде на получение жалованья, что, конечно, не могло располагать их к усердному исполнению обязанностей, и они легко могли разойтись по домам[749]. Положение было до такой степени затруднительно, что Баторий подумывал об изменении плана кампании, именно о походе под Новгород, но опасение встретить под этим городом новые затруднения удержало короля под Псковом[750].

Баторий намеревался сначала расположить лагерь на реке Псковке. С этой целью он отправил уже туда часть своего обоза и полк гнезненского каштеляна, но пальба, открытая неприятелем, принудила оставить пока это намерение[751], а затем Баторий и совсем от него отказался. Слишком открытая местность, не дававшая возможности ни устраивать засады, ни придвинуть лагерь близко к крепости, и опасение, что неприятель может легко окружить со всех сторон отряды солдат, производящие осадные работы, побудили короля принять такое решение, хотя Замойский и указывал на выгодные стороны позиции с этой стороны города. Канцлер думал, что здесь можно будет поставить эскадроны всадников в извилинах реки Псковки, что, растянув как можно шире лагерь, весьма легко будет отрезать осажденным доставку подкреплений и подвоз провианта и что тут хорошо устраивать траншеи и подкопы, ибо почва отличается рыхлостью, между тем как с других сторон города она камениста[752]. Но Баторий был иного мнения. Местность к востоку от города, за речкой Промежицей, в расстоянии четырех верст от стен Пскова, показалась ему позицией гораздо более удобной для лагеря. Это место, у монастыря Св. Пантелеймона, и теперь называется «Становищем»[753].