Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
— Да.
— Спасибо!
Он с нетерпением смотрел на белоснежную скатерть, постланную поверх полотнища палатки на мху, не спешил к столу.
— Лидия! Старик Петров говорил, что в сухие туманы днем не работают. Вы знаете, почему мы работали?
— Знаю. Потому что у вас такой характер.
Она с тайной насмешкой наблюдала, как он обдумывал — с полной и мгновенной сосредоточенностью мысли: есть ли у него такой характер.
— Нет, у меня этого не было в характере до сих пор. Я сам
— Я заинтересована.
— Вы думаете, что я хотел поскорее раскопать жилу.
— Неужели нет?..
— Да, это верно… Но я хотел раскрыть ее непременно к сегодняшнему дню.
Он знал, что она скажет хоть слово после каждой его фразы. Но она молчала.
— Но я проспал, — сказал он с горечью.
— Спасибо, — сказала она церемонно, — вы хотели посвятить мне первую жилу кембрийских битумов? — Но она отлично поняла, что неудавшийся подарок выражал для Василия нечто очень большое, необыкновенное.
— Первую залежь кембрийской нефти, — поправил он важно.
Ей стало беспричинно весело и захотелось подразнить его, такого незащищенного перед ней, лишенного кожи.
— Почему же вы захотели сделать мне такой исторический подарок?
Но она готова была безвредно-болезненно мучить его, добиваясь, чтобы он сказал, потому что ведь он не выговорит больше ни одного слова. Она хотела играть в эту игру целую жизнь.
— Ко дню рождения? — ответила за него с кошачьей вкрадчивостью.
Он только смотрел на нее и улыбался, страшно довольный, что она догадалась, — какой глупый!..
— Но ко дню рождения разве подносят подарки, делающие эпоху в нефтеведении?.. Такой великолепный подарок прилично сделать Академии наук, ко дню ее двухсотлетия, — продолжала она.
Он немного побледнел от гордости и страха.
— А мне как геологу и ста не исполнилось!.. Ну ладно, надо покормить вас!.. Вы мне потом скажете, хорошо?..
Он кивнул головой, не понимая: что он должен сказать ей?.. Лидия вынула миски из мешочка и расставила по скатерти.
— Итак, Савватей окончательно пропал? — весело спросил Василий и почему-то нюхал воздух.
Начальник был в прекрасном настроении. Петя-повар тоже уловил это и решился на важное и рискованное признание. Он что-то сказал по-эвенкийски и держал поднятое ведро в руках. Начальник нюхал воздух и тянулся носом к ведру.
— У него украли много консервов, — сказал Женя. — Он думает, Савватей украл.
— Сколько банок?
— Пять банок.
— На здоровье, — сказал Василий нетерпеливо. — Еще что-нибудь?
— Может быть, муку, соль, может быть.
— Значит, честно взял из своей доли… Почему он не взял всю долю?.. Мало взял. Ему же это на два дня.
— Он вернется, — уверенно сказала Лидия. — Он и взял на
— Пускай лучше не возвращается. — Он уже приревновал ее защиту. — О, черт!..
Петя-повар перевернул ведро. На скатерть выпал коричневый чурбан. Зырянов хищно ринулся и наклонился над ним, раздувая ноздри. Пахучий пар тяжело поднимался над чурбаном.
— Пирог! — закричала Лидия и замолчала, пораженная тяжелым запахом.
Петя-повар сиял ярче малинового и пудреного солнца над его головой. Василий нервно выпрямился. Лидия с решимостью схватила нож. Скатерть была все равно испорчена.
Пять пар голодных глаз следили за руками, делившими пирог. Он был красив. Черные очень крупные ягоды, величиной с черешню и даже сливу, сидели в желтом хлебном тесте.
Лидия вырезала боковые куски без ягод для Алексея Никифоровича, для Жени, для Пети-коновода. Эвенки не спорили против такого несправедливого дележа и, по-видимому, даже не считали его несправедливым. Их доверие к хозяйке было непоколебимо.
Пете-повару она мстительно положила огромный кусок пирога с ягодами, себе взяла крохотный ломтик из корочки, а перед Василием водрузила всю донную половину чурки с целым комом самых крупных ягод, почти слившихся в массу.
После этого она поблагодарила Петю-повара самым невиданным образом. Она поклонилась ему по-старинному образцу, присела с важностью боярышни, заключила иностранным реверансом и послала воздушный поцелуй. Мальчик обомлел от счастья.
Тогда Женя с любопытством поднял глаза на подательницу этих благ и увидел, что у Лидии Максимовны пламенело лицо от истинного энтузиазма. Она воскликнула:
— Такой именинный пирог я желала бы получать ежегодно!
Очарованные и смущенные гости протянули руки к своим кускам.
— Стойте! Не ешьте! — закричал Василий. Он был взволнован необычайно. — У кого попадутся ягоды — отдавайте мне!
— Василий Игнатьевич! — сказала Лидия укоризненно, всеми силами удерживаясь от счастливого смеха. — Это ужасно невежливо отбирать у моих гостей изюм из пирога. И я тоже должна отдать вам ягоды?
— Вы тоже, — с жадностью сказал Василий, заглядывая в ее миску.
Гости поспешно выбирали ягоды и охотно складывали в миску начальника. Петя-повар даже соскреб с зубов прилипшую ягоду и добросовестно отдал. Ягоды наполнили миску и слиплись горкой. Петя-повар был в восторге от успеха пирога у начальника.
Лидия тихонько сказала:
— Как жаль, что здесь нет известного теоретика литофагии Небеля…
— Где ты это взял? — крикнул Василий.
— На том берегу, — ответил Женя за Петю-повара и рассмеялся. — Сказать ему, что он молодец?.. Он велит вам скушать весь тас-хаяк, потому что вы велели положить его в пирог.