Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
— Обожди! — крикнул зверю Петров. — Я сейчас!
Он побежал к лагерю и вернулся с патронами. Добитый еще двумя выстрелами, сохатый рухнул на середине топи. Мужчины разделись и скрылись под волной тумана, Лидия следила по легкой зыби за их движением под мутно-белой поверхностью мглы. Впятером, с помощью Жени и обоих мальчиков, они были не в силах втащить тушу на крутой бережок аласа и послали Петю-коновода на остров за ремнями.
«За вас всех управился бы один Саввушка», — подумала Лидия сердито.
Мальчики
Покончив с этой работой, они сняли палатки и пошли дальше вверх по реке.
К сухому туману примешался дымок. Долина расширялась, а высота склонов понизилась к вечеру до ста метров и еще меньше — над уровнем реки.
Двигались очень медленно. Лошади шатались от жары и плохого питания. Высохшие и зачахшие травы не давали им сил.
Выше притока Маягас-Тах по течению Полной лес сменился кустарником. Полегшие берега поросли мхами под кустарником. Обнажения коренных пород встречались все реже. Река продолжала мелеть и текла гораздо спокойнее, чем в низовье. Дальше к истокам водораздел должен был еще более понизиться и заболачиваться.
Василий решил не подниматься выше к истокам и отсюда сделать перевал через водоразделы.
Ночью ветер принес теплую струю с водораздела Эргежея, и отец Жени проснулся с инстинктом лесного жителя, ощущающего опасность всем телом.
Он подошел к кустам и постоял, осторожно вдыхая запах ветерка. На перевале сильно горело. Но ветер оттуда дует только ночью; с восходом он повернет и отведет огонь. Старик вернулся в палатку Василия и лег.
Утром пожар стал виден.
Василий попросил Петрова снять грузы с лодок и после завтрака вьючить на лошадей. А лодки вести порожними, чтобы не рисковать на перекатах. И с обоими мальчиками спуститься до притока Маягас-Тах, поставить палатку там и ждать. Если пожар прогонит оттуда, спускаться дальше.
Старик с помощью мальчиков навьючил лошадей и повел их вниз, на Маягас-Тах. Лидия, Василий и Женя проводили глазами караван.
— Ну, до свидания, Лидия! — Василий торопливо пошел.
— До свидания, Василий Игнатьевич! — воскликнул Женя.
— Куда ты идешь? — Лидия с удивлением смотрела. — Ведь это к Эргежею.
— А ты на Нымаан-Тогойо. Какая разница?
— Ни в коем случае! Шаманский источник — мой. Эргежей — мой! Я к нему готовилась в Москве. И теперь меняться не будем. Вы шутите?!.
— Вы не найдете Шаманский источник без Вани.
— Ваня придет… — сказал Женя и осекся под грозным взглядом Зырянова.
— Вы не можете пройти на Эргежей: Женя не знает дорогу, — сказал
Женя опустил голову.
— Женя прекрасно знает дорогу и даже покажет мне Шаманский источник без вашего прославленного Вани, — сказала Лидия.
— Я могу не найти в таком дыму, — пробормотал Женя.
— Вот, слышите, — сказал Василий.
— Не понимаю! Чего ты не найдешь, Женя? Дорогу назад, что ли? Когда пожар усилится?
— Конечно, — сказал Женя стыдливо.
— И не надо! Проводи меня туда.
Она победоносно взмахнула рукой и ушла в кустарники, наверх, в сторону пожара, преграждавшего ей путь на Эргежей. Женя взглянул на Василия:
— Может быть, переждем день? Пожар пробежит…
— Задерживаться не будем, — сказал Василий.
Женя бросился догонять Лидию.
— Правее, Лидия Максимовну. Надо пройти над ветром.
— Почему над ветром? Ведь это значит идти под огонь?
— А если пойдем под ветер, попадем под дым.
— Правильно, я не подумала. В русских былинах и сказках пойдешь направо — жизнь потеряешь; пойдешь налево — коня потеряешь. Но нам с тобой еще хуже: пойдем направо — сгорим, налево — угорим.
— Лучше направо, — сказал Женя.
— Почему это лучше? Не понимаю.
— Дышать будем. И может быть, только обгорим. — Женя подумал и добавил: — Если ночевать будем на Эргежее.
— Если пройдем до вечера двадцать пять километров тайгой, по топям, где опытные люди проходят пять километров в день, — сказала Лидия и скомандовала себе: — Лидуша! Вперед!
Женя засмеялся и посмотрел на нее с восхищением.
Лидия держала направление по компасу, но Женя сказал, что по компасу они придут не к вечеру, а к утру. Препятствия отнимают больше времени у путника, чем расстояние. Компас ведет прямо на препятствия, которые тропа обходит.
Он нашел тропу и спокойно пошел по ней.
— Но ведь это чуть ли не в обратную сторону, Женя! — воскликнула Лидия.
— Это на Эргежей, к Шаманскому источнику.
Она покорилась.
Тропа была бесконечно извилистая, и Лидия перестала взглядывать на компас. Она больше не могла удерживать направление при бесконечных поворотах и заворотах. Самое возмутительное было то, что при этом хватало предостаточно и топей, и валежника, и лесной гнили. Тропа завела в болото.
«Ты мечтала о земле, по которой будут топать твои ноги — получи, Лидуша. Геология — вся в твоих ногах. Господи! Но для чего это геологии?»
Женя с шестом в руке мужественно разведывал дно тропы, входил в грязь по колена, затем до живота. Лидия шла за ним, сжав губы. Но, выйдя из болота с отвратительным ощущением грязи на всем теле, она с дрожью в голосе спросила:
— Больше этого не будет, Женя?
— Вся дорога такая, до Эргежея.
— Так для чего же мы кружим? Не лучше ли пойти напрямик?