Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе
Шрифт:
«B не есть M» не только то, что A и B не тождественны, но что они не могут быть предицированы относительно друг друга и относительно того же самого третьего. Это есть определенный и ценный результат.
Согласно с этим, следовательно, Аристотель совершенно прав, если он ничего не знает о положительных выводах сравнения, и во второй фигуре у него имеет силу в качестве действительного результата только отрицательный результат, а о двух положительных посылках он говорит: K .
Подобное же имеет силу относительно выводов в условной форме, которые в том соответствуют третьей аристотелевской фигуре, что обе посылки связывают с одним и тем же основанием различные следствия. Вундт приводит (I^2, с. 372) в качестве «вывода связи» такой пример:
Если разнородные металлы замкнуты в круге, то в лягушечьем бедре, введенном в провод, возникает гальваническое
При тех же самых условиях возникает электрический ток.
Следовательно, гальваническое подергивание правильно связано с электрическим током.
Но заключение имеет силу, несомненно, лишь в том случае, если молча повторяется предпосылка; что в этом случае оба явления правильно выступают совместно – это обосновывает предположение, что подергивание лягушечьего бедра является действием электрического тока. Но в абсолютной форме заключение это не следует; иначе так как «быть правильно связанным» носит все же взаимный характер, на всех телеграфных проволоках должны были бы, в конце концов, подергиваться лягушечьи бедра. Только совершенно неточный способ выражения может пробудить ту видимость, словно здесь перед нами действительный вывод. Согласно той же самой схеме должен быть бы иметь силу следующий вывод:
Если четырехугольник прямоугольный, то диагонали равны.
Если четырехугольник прямоугольный, то диагонали делятся взаимно пополам.
Следовательно, равенство диагоналей правильно связано со свойством делиться взаимно пополам, —
что опровергается всяким косоугольным параллелограммом и всякой трапецией с равными диагоналями. Предпосылка, заменяющая среднее понятие, не может быть уничтожена, если заключение должно неограниченно иметь силу; только частное суждение могло бы иметь силу: «Следовательно, равенство диагоналей иногда бывает связано с их взаимным делением пополам», соответственно правилам третьей фигуры.
Если, следовательно, я не могу признать правомерной эту критику традиционного учения, то все же в рассуждениях Шуппе подчеркнута правильная мысль, что если выводы делаются из двух посылок, то заключение часто выводится не из посылок самих по себе, а скорее из большей посылки, благодаря которой только содержание одной посылки совместно с содержанием другой и дает результат. Теперь необходимо различать между двумя случаями:
– или одна из посылок сама является условным суждением; тогда требуется только общий принцип, что вместе с основанием полагается следствие, вместе со следствием уничтожается основание;
– или к обеим посылкам необходимо специальное основоположение, которого меньшей посылкой они являются и из которого они дают заключение согласно общему принципу вывода.
Выводы первой и второй фигуры, поскольку они требуют общую большую посылку, принадлежат к первому, выводы третьей фигуры – ко второму классу.
129. System der Logik, I, с. 217. Cp. Ueberweg, Logik, § 120. Эта субституция есть нечто иное по сравнению с тем, что выше, § 50, мы назвали подставкой, или . При этой последней дело идет о том, чтобы на пустое место субъекта поставить определенный субъект, которому принадлежит предикат; при первой же на место определенного понятия должно быть поставлено другое содержащееся в нем, понятие.
130. Система дедуктивной и индуктивной логики, 2 книга, 3 глава, § 2.
131. Равным образом, согласно рассуждению Лотце (Logik, 2-е изд., с. 122), вполне подходящему к суждениям подведения о понятиях, меньшая посылка предполагает заключение; ибо где оставалась бы истина меньшей посылки, что Сократ человек, если бы еще было сомнительным, имеет ли он кроме других свойств человека также и свойство смертности, которое большая посылка приводит как общий признак всякого человека?
132. System der Logik, 3-е изд., с. 304. 5-е изд., с. 360.
133. Я считаю излишним, если среди форм вывода, как, например у Вундта (Logik, I2, с. 329), появляется особенный вывод тождества, затем вывод уравнения. С тем же самым правом особое место и особенное имя должен был бы иметь также и вывод а > b, b > с, следовательно, а > с. То, что характеризует эти формы вывода, это не способ процесса вывода, а определенная большая посылка, которая делает их возможными и которая часто, конечно, как сама собою понятная, не формулируется прямо. А то же самое, что В; В то же самое, что С; следовательно, А то же самое, что С, – есть лишь применение положения, которое касается определенного предиката тождества. Повод особо подчеркивать его может заключаться, самое большее, в том, что суждение «А есть В» часто в неточной формулировке имеет в виду тождество, не выражая его прямо.
В целом мне кажется, что мало может быть пользы от дальнейшей специализации учения о выводе; гораздо правильнее – напротив, подчеркивать общее всем способам вывода, а не устанавливать различия формы вывода там, где все различие кроется в содержании определяющих вывод посылок; исчерпать эти последние невозможно. Вундт пытается,
«Если различные суждения, благодаря сообща принадлежащим им понятиям, полагаются в известное отношение друг к другу, то не-общие понятия таких суждений равным образом стоят в таком отношении, которое находит свое выражение в новом суждении». Но не говоря о неопределенности формулировки, положение это оказывается ложным, так как оно слишком широко. Ибо в каком отношении стоят понятия S и P, если «S не есть M» и «M не есть P?» – На этот поставленный во втором издании настоящей «Логики» вопрос Вундт отвечает (2-е изд., с. 319): они стоят в отношении не-тождества. Это я, естественно, допускаю, так как я не знаю «частичного тождества» («частично» S и P могли бы все же быть тождественными). Но разве простое «не-тождество» может быть еще обозначено в обычном смысле слова как отношение понятий? Я просмотрел будто бы, что принцип отношения «может относиться к определенным, как и неопределенным отношениям между понятиями». Но сам Вундт (с. 130 и сл.) не приводит не-тождества ни среди определенных, ни среди неопределенных отношений между понятиями; о несравнимых (диспаратных) понятиях он говорит (с. 139), что они не могут быть поставлены друг к другу ни в какое отношение, хотя они все же, наверное, «не тождественны»; он просматривает, следовательно, что он сам не признает не-тождества за отношение между понятиями. С полным правом: ибо если только я знаю, что два понятия не тождественны, то между ними могут еще иметь место все мыслимые отношения, в особенности – к чему, однако, сводилось бы все для возможности вывода – невозможно вырешить, должно одно понятие утверждать или отрицать относительно другого. Но обе посылки «S не есть M» и «M не есть P», которые, конечно, «благодаря сообща принадлежащим им понятиям поставлены в отношение друг к другу», не дают даже возможности вывести «отношение не-тождества». Я полагаю, следовательно, что я не могу быть опровергнут, если скажу, что формула Вундта слишком широка.
Столь же мало могу я признать те возражения, какие Вундт в том же самом примечании (I^2, с. 319) выставил против другого сомнения, направленного мною против его учения о выводе, именно что, с другой стороны, его принцип слишком узок. «Преимущественно относительные формы суждений, – говорится на с. 318, пригодны для образования процессов вывода. Напротив, от образования выводов уклоняются в особенности описательные суждения, раз они сохранили свою первоначальную функцию. Это стоит в связи с тем, что описание сообщает об отдельном событии, которое может стать предпосылкой вывода, лишь в том случае, если ему придается простирающееся за пределы непосредственно данных временных условий значение». Я возразил (Vierteljschs. F"ur wiss. Phil. IV, с. 481) на это: «Если обвиняемый А показывает, что в воскресенье вечером в 10 часов он шел через рыночную площадь в Лейпциге, то это, несомненно, чисто описательное суждение и отнюдь не требуется ни дальнейших пояснений, ни приписывания распространяющегося за пределы непосредственно данных временных условий значения, чтобы обосновать вместе с тем вывод, что он не мог совершить того преступления, какое было совершено в то же самое воскресенье вечером в 10 часов в Дрездене». Против этого Вундт говорит: «действительно выполненный вывод» гласит: «Если А совершил поступок в местности Н, то он должен был в то же самое время присутствовать в Н; А не был во время совершения поступка в Н; следовательно, А не мог совершить поступка в местности Н». Большая из обеих посылок есть-де условное суждение, меньшая и заключение соответствуют суждениям подведения: «А не принадлежит к присутствующим в Н, А не принадлежит к тем, кто совершил поступок». Я не стану возражать против того, что меньшая посылка и заключение изображаются как суждения подведения, словно имело бы смысл образовать родовое понятие присутствующих в определенный час в H, или даже родовое понятие тех, которые совершили преступление. Я хочу допустить, что «действительно выполненный вывод» гласит так, как указано выше. Но откуда берется тогда меньшая посылка? Откуда мы знаем, что А во время совершения поступка не присутствовал в Н, что он не принадлежал к роду в это время присутствовавших в Н? Все же только из единственного свидетельства, что в тот же час А видали идущим через рыночную площадь в Лейпциге, – из этого чисто описательного суждения, которое при этом вполне сохраняет свою первоначальную функцию. Это последнее служит посылкой в выводе: