Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

Зигварт Христоф

Однако, положения 1 и 2 не выведены из обеих посылок вместе, а представляют собой лишь истолкование каждой из посылок; разумеется, если придавать ей указанную выше форму «Только некоторые, но, во всяком случае, некоторые M суть P» (как и сам Шуппе затем подчеркивает), то она состоит из двух суждений: «Некоторые M суть P», «некоторые M не суть P», и только из этих обоих положений вместе следует, что P ни требуется, ни исключается понятием M; два суждения образуют меньшую посылку к большей посылке: «Что один раз бывает соединено с предикатом М, другой раз нет», то ни требуется, ни исключается им согласно известному

правилу не имеет силы ни «Все M суть P», ни «одно M не есть P».

Но третье из указанных выше положений – то, которое только и выводится из обеих посылок – является ложным. Возьмем, к примеру, «некоторые M суть P» и «некоторые S суть M»: некоторые правильные фигуры прямоугольные», «некоторые четырехугольники суть правильные фигуры». В таком случае нельзя ведь сказать, что если четырехугольник обнаруживает прямоугольность или не обнаруживает ее, то это не стоит ни в какой связи с наличностью или отсутствием свойства правильности; ибо правильный четырехугольник является необходимо прямоугольным. Точно так же «некоторые кристаллы обладают двойной преломляемостью», «некоторые минералы суть кристаллы»; разве должно отсюда следовать, что если в каком-либо минерале обнаруживается двойное преломление, то это не стоит ни в какой связи с присутствием или отсутствием бытия кристаллом?

«Некоторые M суть P», некоторые «M суть S» (с. 133) связывает предикаты P и S с некоторые M, во всяком случае не ради свойства M, иначе они должны были бы принадлежать всем M, а со специфическими или индивидуальными различиями среди M, и таким образом, является надежным вывод, что во всех отдельных M благодаря характеру M свойства P и S ни требуются, ни исключаются. Однако, лишь при том предположении, что вместе с тем имеет силу «некоторые M не суть P», «некоторые М не суть S»; следовательно, мы выводим, как и выше первоначально из первой пары посылок (MiP, MoP) что P, из второй пары посылок (MiS, MoS) что S ни требуется M, ни исключается им; и затем мы суммируем и то и другое в суждении «P и S характером M ни требуются, ни исключаются». Но этим приемом мы не могли бы получить путем исключения M определенного отношения между S и P; напротив, это последнее вообще не может быть определено из тех посылок, хотя бы только отрицательно.

«Из все M суть P, ни одно S не есть M получается, что если S или одно какое-либо S есть P, то это, во всяком случае, может быть не благодаря посредству M» – что S не может иметь благодаря посредству M какого-либо другого предиката – этого достаточно, чтобы знать, что S не есть M.

«В корне ложно утверждение, что в форме pm и sm обе посылки не могли бы быть утвердительными» (с. 137). Здесь надежно выведено-де частичное тождество – иногда оно может-де притязать на степень родства. В зависимости от качества M это частичное тождество может-де быть столь же драгоценным результатом, как и раньше выведенное во второй фигуре частичное различие. Выше, с. 96, была речь по поводу термина «частичное

тождество»; если оставить его в силе, то, в конце концов, все является частично тождественным; вывод, следовательно, лишен ценности. Но если от качества M зависит, обладает ли он ценностью, то полноценным суждением является «как P, так и S суть M; простое суммирование, которое не погашает среднего понятия. Что это познание может обладать ценностью в качестве подготовления к операциям классификации – этого, естественно, я не оспариваю. Только его нельзя обозначить как вывод, если не хотят обозначать в качестве вывода всякое объединение двух суждений в союзное, копулятивное или коньюктивное предложение, а строго держаться того, что к понятию вывода принадлежит, чтобы из посылок выводилось .

То же самое имеет силу против Вундта, который (Logik, I2, с. 363) устанавливает вывод сравнения, и этот последний есть-де отчасти вывод согласия, отчасти вывод различения. Он служит-де для образования понятия, так как он комбинирует «предметы», имеющие общими выдающиеся признаки, и различает «предметы», из которых один отчасти или полностью не обладает признаками, свойственными другому. Свой наипростейший вид получают эти выводы тогда, когда лишь один-единственный признак M используется для установления согласия или различия между двумя «понятиями» – A и B (именно до этого «предметы» должны были бы сравниваться для целей образования понятий). В общем, однако, именно при положительных выводах сравнения отдельного признака недостаточно; напротив, среднее понятие разлагается на несколько признаков. Таким образом, возникают обе формы:

A имеет признаки M M M. A имеет признаки M M M.

B имеет признаки M M M, B не имеет признаков M M M,

следовательно, A и B согласуются. следовательно, A и B различны.

Но на чем покоится «следовательно» первого вывода? Очевидно, на большей посылке «если два объекта (или понятия?) имеют одинаковый признак или несколько одинаковых признаков, то они согласуются (естественно, именно в этих признаках)» – пустая тавтология, из которой, как это признает сам Вундт, не следует вовсе ничего определенного, так как тут одинаково возможно как отношение тождества или подведения, так и отношение соподчинения, координации (тут, конечно, разумеется разделительное соподчинение) или перекрещивания между A и B.

«Следовательно» второго вывода предполагает, согласно формулировке Вундта, также только большую посылку «если из двух объектов (или понятий?) один имеет такие признаки, которые не принадлежат другому, то они различны» – снова пустая тавтология, ибо в чем же вообще должно существовать различие, как не в том, что одной вещи принадлежит определение, которым вторая вещь не обладает? Нельзя также понять, почему здесь «в общем» должно быть необходимо несколько признаков; отсутствия одного-единственного признака вполне достаточно, чтобы установить различие.

Что может означать это различие – это является, конечно, сомнительным, если в основу кладется указанная выше формулировка. Ибо если речь идет о понятиях, то понятие квадрата имеет признаки «прямоугольный» и «равносторонний», понятие четырехугольника не имеет этих признаков; отсюда следует теперь, правда, что квадрат и четырехугольник не тождественны, но дальше ничего; ибо что один, вопреки этому, не мог бы быть предицирован относительно другого – этого не следует отсюда. Определенное заключение следовало бы лишь тогда, если бы B исключало признак M, если бы, следовательно, имело силу «ни одно B не есть M» – поэтому Аристотель по праву требует, чтобы одна из обеих посылок была общим суждением, которое содержит необходимость. Если посылки имеют этот смысл, тогда следует из «A есть M»