Логово гадюк
Шрифт:
— Хорошенькая Птичка, — бормочет Дизель мне на ухо. — Ты должен почувствовать, какая она мокрая, — говорит он Гарретту.
Я щурюсь и тянусь назад, чтобы дать ему пощечину, но Дизель хватает мою руку и тащит ее вверх по моему телу, чтобы погладить мою собственную грудь.
— Она чертовски мокрая, и каждый раз, когда ты нажимаешь на особенно болезненный участок - о да, вот так - она сжимает мой член.
Гарретт ворчит, его рука сжимает мою ногу, прежде чем он делает глубокий вдох.
— Заткнись, блядь, или я нарисую член.
Дизель смеется, я тоже.
— Не думаю, что он его нарисует,
Я пытаюсь сдержать хихиканье, а потом стон, когда он вдавливается глубже. Гарретт проводит по больному месту, потом еще раз, и я понимаю, что он делает это нарочно, засранец. Я смотрю на него сверху вниз, и его глаза на мгновение поднимаются, а губы кривятся в ухмылке.
— Чертов дрочер, — шиплю я.
— Не волнуйся, Ди, я почти закончил, потом я трахну ее в рот, чтобы она больше не могла нас оскорблять, — комментирует Гарретт, снова опуская голову.
— Не, она так делает, когда возбуждается, — хихикает Дизель.
— Правда? — пробормотал Гарретт. — Это правда, детка? Потому что ты часто меня оскорбляешь.
— Отъебитесь, оба-а-а.
Дизель прикусывает мое плечо, заставляя меня сжаться на его члене. Я стараюсь не двигаться и закрываю глаза, чтобы не выгибаться, нуждаясь в большем трении, нуждаясь в том, чтобы кончить. Он прав - это пытка.
Желание мутит мой мозг, все тело пылает от него, и если Гарретт не кончит в ближайшее время, я скажу, что к черту татуировку, и потащу его по своему телу. Я остаюсь неподвижной еще пятнадцать минут - самые долгие пятнадцать минут в моей жизни. Затем поцелуй впечатывается в мое бедро, дальше вниз.
— Все готово, детка.
Я чувствую, как Гарретт убирает иглу, когда открываю глаза, и собираюсь поднять голову, чтобы посмотреть, но он срывает перчатки и отбрасывает иглу, а его темный взгляд задерживается на моем рте.
— Посмотришь потом. Можешь поблагодарить меня сейчас. Рот открыть, ты, гребаная дразнилка.
— Я хочу посмотреть… — начинаю я, но тут он уже рядом. Гарретт быстро расстегивает джинсы и вытаскивает свой большой член. Он твердый и сочится на кончике, и он прижимает его к моему рту, касаясь им моих губ.
— А я хочу, чтобы ты заткнулась и сосала мой член, чтобы Ди наконец-то смог тебя трахнуть. Я провел два часа, уткнувшись башкой аккурат в твою мокрую киску, глядя на твою ебаную мокрую пизду и представляя свой член там. Потом еще тридцать минут я видел, как член Ди действительно входит в тебя, а ты стонешь надо мной. Так что. Открой рот. Открывай. Сейчас же, — рычит Гарретт, его пальцы запутываются в моих волосах и грубо дергают мою голову вперед.
Сузив глаза, я делаю то, что мне говорят. Он запихивает свой член мне в рот, почти заставляя меня задохнуться. Гарретт хватает меня за подбородок и заставляет сомкнуть губы вокруг него, в то время как Дизель обхватывает мое бедро и начинает двигаться медленными, размеренными толчками, которые заставляют меня потянуться и сжать бедро Гарретта. Он стонет, и я поднимаю глаза вверх, чтобы встретиться с его темными, полными желания глазами, пока я сосу его.
Издаю стоны вокруг члена Гарретта, я впиваюсь ногтями в его бедро, а он не выходит из себя. Возможно, потому что меня сдерживает Дизель, который лижет и кусает мою шею, его
Это происходило в течение последних нескольких часов, и теперь я в диком восторге от этого, просто клубок желания. Мне нужно больше, нужно все. Мне нужно удовольствие, которое они могут мне дать. Держа глаза открытыми и прикованными к нему, хотя они хотят закрыться, я всасываю его глубже. Я чувствую, как слюна стекает по моему подбородку, но мне все равно. Я прижимаюсь задом к Дизелю, стону вокруг члена Гарретта, когда он входит и выходит из меня.
Гарретт стонет, его голова откидывается назад, когда он начинает входить в мой рот быстрыми, жесткими толчками в погоне за оргазмом. Засасывая его, я двигаю головой, все быстрее и быстрее, в такт толчкам Дизеля, мы все заперты в этой петле удовольствия. Дизель стонет мне в ухо грязные слова, подстегивая меня, его пальцы дразнят и щелкают мой клитор, пока я не вскрикиваю вокруг члена Гарретта, мой оргазм проносится через меня. Я пытаюсь отстраниться, но его рука в моих волосах удерживает меня, и он берет верх.
Используя мой рот, злоупотребляя его жесткими толчками, от которых он проникает в мое горло, Гарретт кричит, когда его бедра замирают, прежде чем его семя заполняет мой рот. У меня нет выбора, кроме как проглотить его, и только тогда его пальцы распутывают мои волосы.
Задыхаясь от боли в губах и щеках, я открываю глаза и вижу, что он ухмыляется, глядя на меня, прежде чем опуститься на стул.
— Моя очередь, — прошептал Дизель мне на ухо.
Я вскрикиваю, когда меня переворачивают, пока я не оказываюсь у него на коленях. Дизель лежит на спине подо мной, моя задница обращена к его лицу, он поднимает и опускает меня на свой член. Я отчаянно тянусь и хватаюсь за обе стороны кресла, крутя бедрами, и то же самое удовольствие нарастает снова.
Гарретт смотрит на меня, смотрит, как я трахаю и скачу на его брате. Схватившись за сосок, я кручу и щипаю его, подпрыгивая на члене Дизеля, его толчки злые и жесткие, неумолимые.
— Блядь, — стонет он. — Птичка, я так близко, заставь себя кончить, сейчас же, — требует он.
Хныча, я тянусь вниз и поглаживаю свой сверхчувствительный клитор, когда он всаживает так сильно, что я почти падаю вперед, но это делает свое дело. Он проносится сквозь меня, вытягиваясь из каждого нерва, пока я не перестаю думать или дышать. Наслаждение накатывает на меня снова и снова, пока я сжимаю его член.
Ди громко стонет и замирает, удерживая меня на своем члене, когда кончает. Я дрожу и трясусь, не в силах сдержаться, моя киска все еще пульсирует, мой живот сжимается, а сердце колотится в грудной клетке. Святой ад.
Наконец Дизель отпускает мои бедра и снимает меня со своего члена, а затем снова притягивает меня к своей груди. Я лежу там, тяжело дыша, и смотрю на Гарретта, чтобы увидеть, как он наблюдает за мной мягкими темными глазами. Он кивает, а затем на мгновение исчезает. Гарретт возвращается с бутылкой воды, которую я с благодарностью пью, пока он мягко и без слов приводит меня в порядок, а затем протягивает мне большое зеркало.