Логово горностаев. Принудительное поселение

Руссо Энцо

Увы, Пинин на исповедь не пришел — этот проклятый мафиозо окончательно сбил его с пути истинного!

15

Только вернувшись домой и закрыв дверь за назойливой вдовой Косма, Барон снова вынул газету и стал ее внимательно перечитывать.

Чрезмерное рвение ребятишек грозило пробудить опасные мысли в голове дона Тарчизио. Когда старуха Гарольфи, продавщица в киоске, крайне нелюбезно ответила, что газеты еще не прибыли, Пинин, вертевшийся неподалеку, загорелся желанием доказать свою ловкость и беспредельную преданность ему, Паломбелле. Он дождался-таки почтового

фургончика из Виченцы и доставил газету прямо «в руки».

Это по вине Пинина ему пришлось добрых четверть часа сидеть и мерзнуть на скамье, дожидаясь дона Тарчизио. К счастью, во время самой мессы он, Паломбелла, малость повеселился. Притворялся, будто внимательно слушает проповедь, а сам незаметно следил за священником, который мучился догадками, быстро, впрочем, разгаданными самим Паломбеллой, столь удачно, что он с трудом сдержал торжествующую ухмылку, когда увидел, как дон Тарчизио перешел с галопа на рысь, а потом остановился и с вымученной любезностью поздоровался с ним. Хорошо еще, что он прихватил с собой в церковь книгу Цицерона!

Статья была длиннющей и изобиловала яростными выпадами против властей, которые ничуть не заботятся об историко-художественном наследии страны. Журналист не скупился на цитаты из классиков и напомнил, что этимологически музей можно считать «священным местом муз», а закончил короткой историей монет, начиная от натурального обмена вплоть до обмена металлом на вес — металлическими монетами самой различной формы. Наконец, напомнив, что металлы обладают редчайшими технико-экономическими достоинствами — они прочны, нерастворимы, долговечны, легко перевозятся, он пустился в уточнение датировок. При этом добрался ни больше ни меньше как до восьмого века до нашей эры. За сим последовали стенания по поводу утери драгоценных тетрадрахм, редчайших монет первых лет Римской империи и уникальных экземпляров монет с острова Родос. Не забыл упомянуть и о фунтах стерлингов короля Эдуарда и золотых скуди времен Людовика XIV, которые не имели большой исторической ценности, но тоже приглянулись грабителям. Хранились они в отдельном маленьком зале, о чем Барон узнал из каталога, прежде чем из предосторожности с великой неохотой его уничтожил.

Желая сберечь пробки, теряют бутылки! — развеселился он, когда прочел заявление директора музея. Бедняге приходилось бороться с преступниками на жалкие гроши — подаяния рахитичного Управления по охране памятников старины, которое его же, директора музея, и обвиняет в том, что он допустил кражу бесценных сокровищ. Сторожа хотят получать за свою трудную работу достойную плату!

И они правы, эти сторожа, подумал Барон. Мало того, что зарабатывают гроши, так порой и с жизнью расстаются.

Он помрачнел, снова пробежав глазами строки о Феличе Шиельцо — стороже, убитом грабителями. Что там, черт возьми, приключилось! Коллорини заверил его, что совсем не хочет кровопролития. Между тем именно Феличе, сыну которого он был крестным отцом, отправили на тот свет. Убийство должно быть оправданным печальной неизбежностью. А тут похоже на убийство из паники. Бесполезное и опасное.

Газета лежала на коленях, а он все вспоминал о бедном Феличе — как же ему не повезло! — и решил дать Рокко указания выделить

в утешение вдове и «невинному младенцу» приличную сумму.

Долго и тщательно обдумывая, что там могло произойти, он все же признался себе самому, что на этот раз мертвец ему очень кстати. Весьма и весьма кстати.

16

Старший сержант Франческо Д’Ариенто из Оперативного отдела полиции Неаполя вынул из кармана аккуратно сложенный листок и протянул его Антонио Вичепополо.

Дядюшка Нтони пронзил унтер-офицера острым, как игла, взглядом. Скулы напряглись, челюсти сомкнулись. Казалось, это выступ скалы.

— Читать не умею, — с вызовом сказал он.

— Не умеете? — деланно изумился Д’Ариенто. — Тогда придется вам объяснить, о чем идет речь. Это копия декрета, по которому судья на основании статей 332 и 334 Уголовного кодекса поручает старшему сержанту Франческо Д’Ариенто произвести обыск в магазине по продаже телевизоров, принадлежащем Антонио Вичепополо, расположенном в переулке, и так далее и тому подобное.

Старший сержант успел насладиться тем, как мгновенно изменилось выражение лица знаменитого босса мафии. Тот вырвал у него лист из рук. Несмотря на свои шестьдесят лет, Дядюшка Нтони прекрасно читал и без очков.

— Что за гнусная шутка?

Его изумление было искренним. Д’Ариенто даже усомнился, правдив ли донос, присланный в полицию.

— Нет, это не шутка, — сурово ответил он. — Это самый настоящий ордер на производство обыска. Но, если ваша совесть чиста, чего вам волноваться. Мы за полчаса управимся.

— Сержант! Кто-то из нас спятил! У меня совесть чиста до прозрачности! Потому-то я и возражаю. — От ярости Дядюшка Нтони заговорил фальцетом. — Желаю связаться с адвокатом!

Он скачками, словно толстый заяц, обогнул пульт включения телевизора и подбежал к телефону.

Старший сержант подмигнул сержанту Цаккья, сопровождавшему его, и спокойно позволил Дядюшке Нтони излить в трубку все свое негодование.

Адвоката дома не оказалось. Оба унтер-офицера невозмутимо слушали, как Дядюшка Нтони в бешенстве ругает кого-то и заочно клянет адвоката, которого вечно нет на месте. Наконец Дядюшка Нтони так грохнул трубкой о рычаг телефона, что изображения на экранах телевизоров вздрогнули.

— Ордер должен быть обоснован! — рявкнул он.

— В полицию поступило анонимное заявление о нарушении вами статей 576, 625 и 648 Уголовного кодекса, — уточнил старший сержант Д’Ариенто.

— Убийство, кража при отягчающих вину обстоятельствах, скупка краденого? — мгновенно перевел Дядюшка Нтони — он не только мог читать без очков, но и знал Уголовный кодекс наизусть. — Да вы рехнулись!

Взглянул сначала на старшего сержанта, затем на его подчиненного и сказал с ядовитой иронией:

— Так, может, хотите отыскать труп в одном из телевизоров?

Старший сержант выпятил живот и раздраженно бросил:

— Послушайте, Вичепополо, я при исполнении служебных обязанностей. Если вы так чисты, как утверждаете, то чем скорее мы начнем, тем быстрее кончим. В этих делах Цаккья великий мастер, и все останется в целости и сохранности. Приступайте к делу, Цаккья! Осмотрим помещение, согласно указаниям судьи!