Логово тьмы
Шрифт:
«Маг», – эта мысль изрядно отдавала опаской.
У ручья старик придержал лошадь, даже спрыгнул с нее и понюхал воду. Олен замер – неужели эльф сумел ощутить чародейство Бенеша? Князь обернулся, крикнул через плечо что-то недовольное. Колдун ответил и без особенной спешки забрался в седло.
А когда тряхнул поводья, взгляд его обратился в глубь зарослей, туда, где засели Саттия и Олен.
Старик смотрел на них, губы его насмешливо изгибались, а на лице читалось сомнение. Рендалл краем глаза видел, как девушка медленно-медленно
Маг покачал головой, как бы говоря «Не делай этого», а затем пришпорил лошадь и отправился догонять герцога. Дорогу вновь заполнили воины – на этот раз лучники на быстрых конях. Саттия шумно вздохнула и вытерла пот со лба, Олен почувствовал, что его слегка трясет.
– Маг заметил нас. Но почему не выдал, клянусь Селитой? – прошептал он в тот момент, когда последние ряды войска скрылись из виду и потянулись телеги обоза, нагруженные всяким барахлом.
– Понял, что мы не питаем враждебных намерений, – так же тихо ответила девушка.
Просидели на наблюдательном посту до момента, когда мимо проскакал арьергард – еще сотня воинов. Затем вернулись к своим, и маленький отряд в молчании выбрался на дорогу.
А потом они ехали, ехали и ехали.
За проведенный в седлах день оставили позади не одну милю, пересекли несколько мелководных речек. Горы на востоке заметно отодвинулись, словно уменьшились в росте. Ночь в роще баобабов, мощных, точно драконьи лапы, прошла спокойно, и утром путники двинулись дальше.
Примерно к полудню достигли границы болот.
Она была резкой, словно в давние времена джунгли и топь договорились о том, чтобы строго разделить владения, и с тех пор соблюдали договор. С одной стороны – высокие деревья, мощные коричневые и серые стволы, густой кустарник, а с другой – туманная дымка, заросшие травой кочки, пятнышки и полосы черной воды и участки жидкой, вонючей грязи.
Дорога тянулась через трясину подобно настоящей дамбе.
– Э… не нравится мне это, – пробормотал Бенеш, когда они пересекли границу болот. – Я чувствую впереди… ну, враждебность… что-то злое и очень опасное, да…
– Да ладно тебе. – Гундихар усмехнулся. – Где наша не пропадала? Любую враждебность мы запросто «годморгоном» в слизь размажем. Слушай лучше анекдот. Приходит тролль домой, а там…
Мысли о неведомой опасности, судя по выражению лица мага, тут же вылетели у него из головы.
Но не успели проехать и мили, как начали беспокоиться лошади. Олен тоже почуял нечто странное – будто среди пахучей духоты болота в лицо повеяло холодком, как тогда, в день встречи с белоглазым. Поглядел на спутников – что ощущают они? – но все, кроме Бенеша, выглядели спокойно.
Значит, угроза только мерещится? Или ледяной клинок вместе с Сердцем Пламени сделали Рендалла восприимчивым к подобным вещам?
Они ехали между черными, гнилыми деревьями, ростущими прямо из воды, чьи листья напоминали обрывки кожи. Миновали обманчиво зеленые лужайки, усеянные
Трясину полнила жизнь – жужжали мухи, летали яркие бабочки, стрекозы, жуки, мелькали птицы. Какие-то твари шуршали в траве, но на глаза не показывались. Кваканье, вопли и рычание складывались в настоящую какофонию, от горьких запахов трав голова шла кругом.
И в один момент все это стихло, а Бенеш побледнел и покачнулся в седле.
– Сейчас… – выдавил он через трясущиеся губы. – Оно идет… ползет сюда, к оружию… я, быстрее…
Тонкая шкура «лужайки», укрывавшей под собой трясину, вспучилась справа от дороги. Полетели в стороны зеленые обрывки, порскнули испуганные жуки, и над топью поднялась блестящая округлая голова размером с бочку, блеснули маленькие и черные, точно у паука глаза.
Их было ровно шесть.
– Это еще что за тварь?! – гном вцепился в поводья, норовя успокоить взбесившуюся лошадь.
Остальные кони задергались, замерли на месте и задрожали.
– Астог, – голос мага дрогнул, но прозвучал в нем не столько страх, сколько удивление. – Житель глубины топей Мероэ. Он питается всем, чем угодно. Но если верить «Великому бестиарию алионскому», то нет у него привычки выбираться из болота или даже просто всплывать…
Книги, захваченные Бенешем из дома наставника в Гюнхене, давно сгинули в дорожных передрягах. Но знания маг не растерял и даже ухитрился их преумножить.
– Ну, кто писал тот «Бестиарий»? – гном оставил попытки справиться с животным и спрыгнул на землю. – Какие-нибудь умники, которые этого астога и не видели никогда.
Бенеш обидчиво засопел, но глянул в сторону чудовища и решил пока за автора книги не вступаться. Астог вылез из болота на обочину, стало видно лоснившееся тело, длинные щупальца и огромная хлюпающая пасть, способная запросто проглотить коня, а то и быка. На землю потекла черно-зеленая, густая и воняющая тухлым мясом слизь.
Оцилан зашипел, вздыбил шерсть и начал медленно пятиться. Для него противник оказался крупноват.
– Не знаю, что до остальных астогов, но этот явно взбешен. – Олен тоже спешился, вынул меч. – Что-то его рассердило и заставило напасть на нас. А значит – придется отбиваться.
Саттия, единственная из путников, справившаяся с лошадью, не стала тратить лишних слов. Она перебросила колчан со спины на бок, тренькнула тетива, мелькнула стрела, за ней – вторая. Одна воткнулась чудовищу выше пасти, другая выбила глаз, закапала кровь.
Астог заревел, на роданов обрушилась волна зловония, засучили толстые, как бревна, щупальца.
– Обходим его с боков! – крикнул Олен Гундихару, взявшему в правую руку – цеп, а в левую – тесак. – Бенеш, Арон-Тис, не дайте удрать коням! Саттия, ты прикрываешь!