Логово тьмы
Шрифт:
И окажись гномы даже неподалеку, их будет кому встретить.
Сам Харугот сидел в седле с трудом, скособочившись. Чувствовал, что и его немалым силам приходит конец, и понимал, что никакая, даже самая изощренная магия здесь не поможет.
А это значит, что придется отдыхать, просто, по-человечески, день или два.
Но сначала – разобраться с обстановкой и отдать кое-какие приказы.
Воинство консула заметили с городских стен. Распахнулись Портовые ворота, что выходят на Лану, из них появилась группа всадников. Харугот успел доехать
Когда между ними осталось меньше дюжины шагов, ари Налн остановил коня, спрыгнул с него и опустился на одно колено.
– Поднимись. Не до того сейчас, – с недовольством промолвил Харугот. – Залезай в седло и докладывай. Прямо на ходу.
Канцлер торопливо исполнил приказ, и вскоре он оказался слева от правителя Безариона.
– Ну? – спросил тот.
– Мессен, войско собрано и готово к битве. Меньше, чем хотелось бы, но…
– Сколько? – угол рта Харугота дернулся.
– Д-десять тысяч, – голос ари Нална дрогнул. – Баронские дружины плюс ополчение – копейщики, лучники.
– Не так плохо. Что еще?
– Прибыли все ваши ученики, что оставались в столице, сейчас они в Ферлине, – канцлер говорил, и они медленно ехали через реку, туда, где над городской стеной в серо-голубое морозное небо поднимались многочисленные дымки. – Кроме того, есть очень хорошие новости, мессен.
– И какие?
– Эльфы уходят. Несколько дней назад они развернулись и двинулись обратно через Геден.
– И что тому причиной? – Харугот не удержался, изумленно хмыкнул.
– Нам удалось взять пленного, одного из их дозорных. Он рассказал, ну… – ари Налн чуть замялся. – Что, по слухам, север Вечного леса атаковали йотуны. Превратили в развалины несколько селений и двинулись в глубь владений альтаро.
– Йотуны? Но это же бред! – вмешался в разговор Шахияр.
– Очень похоже на бред, – покачал головой правитель Золотого государства. – Но зачем эльфу придумывать такую небылицу? И какая другая причина могла заставить отступить их войско?
Разговаривая, они обогнули мыс, на котором высилась крепость. Въехали на Лану, где выступавший из-под снега лед был не серым, а каким-то желтоватым, и двинулись к берегу.
Шахияр только плечами пожал, как бы говоря – кто этих эльфов знает?
– Пленник здесь? – поинтересовался Харугот. Канцлер кивнул. – Тогда я сам поговорю с ним. Позже. А что с гномами?
– Уверенно движутся на юг. Взяли штурмом несколько замков, ни один не продержался больше суток.
Это не казалось удивительным. Мало в Алионе крепостей, способных выдержать натиск гномьих магов, которым повинуется стихия Земли. И никто, наверное, не способен захватить собственные твердыни обитателей гор, устроенные в неприступных скалах. Зато в поле воевать с гномами очень даже можно.
– Понятно. Шахияр, твои смогут прожить какое-то время в шатрах на морозе? – спросил Харугот, повернувшись к шаху.
– Конечно, –
– Это мы обеспечим. Ари Налн, ты слышал?
– Да, мессен.
– Тогда располагайтесь вон там, – и консул указал туда, где между посадом и Дейном оставался обширный пустырь. – Отдыхайте и готовьтесь к битве. Все необходимое вам доставят. Военный совет устроим завтра утром. Я пришлю за тобой гонца.
– Я понял, брат, – предводитель орков залихватски гикнул, и зеленокожие всадники начали осаживать коней, разворачиваться. Зарысили следом заводные лошади, несущие на спинах нужный в походе скарб.
Проложенная по льду дорога вывела на берег. Харугот поднялся на него и по неширокой улочке направил коня к Портовым воротам. Охранявшие их стражники при виде правителя вытаращили глаза и подобрали животы, отчего стало казаться, что они страдают запором.
За воротами начался Ферлин – крепкие двухэтажные дома, частенько каменные, множество лавок, самая настоящая мостовая.
Город не прятал собственного богатства, хотя и не выставлял его напоказ. Из окон на всадников глядели лица, искаженные любопытством и страхом. Прохожие торопливо отступали к стенам и угодливо кланялись. Из переулков бежали мальчишки – как же, сам правитель Безариона, великий и ужасный, свергнувший власть императоров, что казалась несокрушимой…
Ферлин не восставал против Харугота, его не громили Чернокрылые, и поэтому тут консула не ненавидели, хотя и боялись.
– Покои для вас готовы, – сообщил ари Налн, когда они свернули и стала видна стена крепости – более высокая, чем городская, из черного камня. – Ну а воинов мы расселим как-нибудь.
– Займись этим немедленно, – кивнул консул. – У меня же есть одно неотложное дело.
Дело и впрямь выглядело спешным, особенно учитывая, что эльфы отступили, а гномы пока не стоят у стен Ферлина. Правитель Золотого государства не вспоминал о нем с того дня, когда ощутил, что последний отпрыск рода Безария надел на палец Сердце Пламени. Но он никогда и не забывал об этом, знал, что проблему придется решать так или иначе.
Почему бы не сегодня?
Через еще одни ворота, более узкие, они въехали во двор крепости. Харугот слез с коня и, не оглядываясь, пошел к главной башне – очень древней, возведенной чуть ли не в те времена, когда в этих местах кипели сражения с эльфами.
– Где мои ученики? – спросил на ходу.
– Здесь, в одной из казарм… – ответил торопившийся за правителем ари Налн.
– Немедленно их ко мне, и прикажи подать горячий ужин.
– Да, мессен. Проходите сюда, мессен…
Канцлер отворил тяжелую дверь, первым скользнул внутрь, мимо нескольких стражников, на узкую лестницу. Харугот зашагал следом, по вытершимся каменным ступенькам, мимо пробитых в толстой стене окошек, больше похожих на амбразуры.
Через них лился тусклый свет умирающего дня. В башне было холодно, дыхание вырывалось изо рта клубами пара.