Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
Если подобрать правильные слова, то царевич вполне может не просто позволить сойти в Мидгард, но еще и предоставить свою защиту и сопровождение. В последнее время он почти безвылазно сидел в доме мастеров, выгнав оттуда прежних хозяев. Рядом с ним обычно кто-нибудь крутился: то логист, то естественник, то библиотекарь. Наутиз не было никакого дела до посторонних, однако, войдя в комнату, она не смогла сдержать вздоха разочарования — рядом с Локи сидел Раиду и что-то доказывал, активно жестикулируя. Он смолк, стоило ему заприметить Светолоокую и бросить на нее убийственный взгляд. Раиду категорически не признавал женщин-естественниц, и Наутиз с ее последними успехами не была исключением.
— Ваше высочество, — произнесла
— Что-то новое с электричеством? — тут же спросил царевич, будто по другому вопросу она не могла прийти.
— Ничего нового, к сожалению, — Наутиз изобразила печаль. — Я не могу продолжать работу, моё зрение падает, скоро я буду негодна к любой работе, — девушка стыдливо опустила глаза в пол, всем своим видом выражая страдание. — Я прошу позволения спуститься в Мидгард на пару часов для обследования. Логисты расхваливают тамошних целителей.
Лицо Раиду пылало яростью, глаза метали молнии, но он не смел рта открыть в присутствии божественного Локи.
— Зловредная ворона верно помянула Мидгард, — неожиданно резко произнёс он. — Логисты поведали мне, что Мидгард настолько погряз в нежности, что там даже зубы лечат без боли. Наркоз, протезирование — многие асы прекратили бы пресмыкаться перед постоянной болью, мешающей работать в твою честь, сын Одина!
Наутиз чуть рот от удивления не раскрыла и даже проглотила «ворону» — Раиду-то о медицине кто рассказал? И с каких пор чьи-то зубы, кроме своих и царевича, его волнуют? Ответов могло быть два: либо у него самого ужасно болят зубы, либо ему надо спуститься в Мидгард по иной причине, и ее просьба пришлась кстати.
— Стоит спросить Алгира, что он думает по этому поводу, — откликнулся Локи. — Возможно, человеческая медицина может оказаться небесполезной.
Интуиция подсказывала Наутиз, что что-то точно не так: почему царевич так легко согласился? Да еще и уходить собирается тайно, и в известность об уходе поставить не мастера медицины, а всего лишь Алгира, рядового целителя? Впрочем, несмотря на подозрительную спешку и массу неразрешимых вопросов, пока что все складывалось для нее вполне удачно. Локи встал и величественно проследовал к выходу, распушив воображаемый хвост. Раиду пристроился за ним, а Наутиз безбоязненно пошла рядом с «богом». Нельзя оставлять его одного: еще уедет в Мидгард в одиночку, бросив полезных советчиков.
В доме исцеления Локи спросил отдыхающего лекаря вовсе не о зубах или о глазах, а о себе.
— Скажи мне, Алгир, можно ли как-то прекратить мои постоянные болезни? И если ты не можешь, то могут ли мидгардцы?
— В твоем случае я бессилен, — покачал головой Алгир, всем своим видом выражая недовольство неожиданным визитом. — Асгардская медицина не пошла дальше синтеза целительных камней, которые даже ожоги не лечат, что уж тут говорить о таких серьезных заболеваниях, как у тебя. А вот Мидгард помочь может. Я сотрудничаю с ним и могу утвержать — медицина людей необычайна.
— Ты давно сотрудничаешь с людьми? — насторожено спросил Локи.
— По их меркам — давно, — объяснил Алгир. — Около двадцати зим. Люди изучают природу асов и синтезируют нужные нам лекарства. Я давно отчаялся найти что-то похожее в Асгарде, слишком бедном на целительные травы.
— Подожди, — Локи помотал головой. — Почему ты ничего не говорил? Как переправлял пациентов?
— Не говорил, чтобы не вызвать смуту и вопросы, — пожал плечами Алгир. — А переправить через Радужный Мост пару добровольцев или даже себя не слишком сложно — была бы причина, понятная Хеймдалю. В Мидгарде есть больница, где несколько врачей тайно нас изучают. Я думаю, что они смогут помочь тебе с твоим воспалением легких. Если не они, то больше никто, уж поверь мне.
— Где находится эта больница? — спросил Локи после непродолжительной паузы.
— В Европе, в Германии.
Светлоокой
— Как удачно, — вклинился Раиду и разве что на одно колено не опустился. — Сын Одина, прости мне мою дерзость и позволь сойти с тобой. Я жажду посетить Штутгарт, город твоего театра. Я должен найти музеи фыркающих автомобилей и узнать всё об их строении, чтобы создать такие для тебя! — повисла неловкая тишина. — И для Асгарда, — добавил естественник, почти ни капли не смутившись.
Наутиз закатила глаза: кто о чем, а Раиду о работе. Мало ему велосипедов, водопровода, так теперь на автомобили заглядывается. Хоть бы зубы вылечил, может, характер улучшился бы.
— Хорошо, — кивнул Локи. — Отправимся вместе. Я с Наутиз — к лекарям, а ты — в музей. Встретимся на следующий день. Главное, чтобы Хагалар ни о чём не узнал, — младший сын Одина глубоко задумался и пошел прочь из дома исцеления в одному ему известном направлении.
Сиф места себе не находила с тех пор, как Один объявил о скорой свадьбе с Тором, даже при отсутствии согласия самого Тора. Воительница не знала, чего больше не хочет: становиться царевной или… Нет, двух мнений быть не может: она не желает становиться царевной, пока жив Локи. Его положения при дворе Сиф никак не могла понять. В конце концов, решилась задать Всеотцу прямой вопрос и получила не менее прямой ответ:
— Он мой сын и младший царевич Асгарда. Жизнь с преступниками — его выбор, но скоро он вернется во дворец и займет подобающее ему место.
Такое положение вещей Сиф категорически не устраивало. Мерзкий, скользкий, безжалостный подлец! Она не будет плясать под его дудку, она уберет его с пути. Решение было принято давно, а воспоминания о детстве, когда Локи науськивал брата на всякие подлости, а сам выходил сухим из воды, убедили в правильности благих намерений. Она должна тщательно подготовиться к восхождению на трон Асгарда, но как это сделать тихо? Проще всего через преступника, преподнесшего птицу. Локи приблизил его к себе, однако Сиф хорошо разбиралась в асах и видела, что Ивар никакой глубокой любви к господину не испытывает, а за милыми ужимками и лестью кроется не самая приятная личина. Он поселенец, значит, вор, мужеложец или насильник — совершившим меньшие преступления не пришло бы в голову сбегать в поселение. А асы, обесчестившие себя такими проступками, уж точно убивали. Сиф несколько раз бывала в мире отверженных, краем глаза видела разноцветные смеси. Подсыпать одну из них Локи в бокал — и все. Ивар — лучший из возможных исполнителей. Отверженные живут вне общества. Попробуют вякнуть что-нибудь про невесту самого Тора — их убьют в лучшем случае, а в худшем запытают. Они удобнее рабов, потому что никому не нужны и не приносят пользы. С такими мыслями воительница оседлала лучшего коня и отправилась на юго-запад. Лишний раз на территории отверженных лучше не появляться, поэтому она через слугу попросила Ивара выехать навстречу в сопровождении свободного аса.
Поднявшись на пригорок, Сиф заметила, что поселение расширилось: отверженные возвели еще один частокол, окруживший достаточно большую полупустынную площадь с недостроенными деревянными сараями. Неужто в Асгарде настолько расцвела преступность, что отверженным не хватает места?
Ивар ждал ее у ворот первого кольца обороны. Уж не собирается ли Локи перестроить поселение в крепость и обучить отребье навыкам воинов? Вполне в его духе.
— Прекрасная Леди, я неимоверно счастлив встречи с вами, — начал Ивар, стоило Сиф подъехать ближе и нетерпеливым жестом отозвать слугу. На дифирамбы не было времени, но падкая на лесть Сиф не спешила перебивать Ивара. Она надеялась, что он оценит ее смелость: немногие мужчины отваживались ездить по Асгарду в одиночестве, а она, незамужняя девушка, спокойно подвергает себя опасности, но Ивар словно не обратил внимания на ее безмерную смелость.