Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Да, мои заворотные любовники прожужжали мне ею все уши, — кивнула Отал. Ее любовники для Хагалара были больной темой — он сам свел ее с магами заворотного мира, но родившиеся мальчики-близнецы вообще не унаследовали дара магии!
— А это значит, что приближается, — Хагалар понизил голос. — Одним словом, Отал, отвечаешь до коронации за мою дочь головой. Я не шучу. Беркана, не подходи к лабораториумам, не выходи лишний раз из дома, лучше даже ножом при еде не пользуйся. Ты ведь в книжках сидишь? Вот и сиди, без всяких фелагов. Читай, спи, ешь, одним словом — не подвергай себя опасности, твоего лица мне хватило сполна.
— Но я, — Беркана сглотнула. — Разве… мои преследователи добрались
— Земные нет, а вот судьба добраться может, — Хагалар сделал паузу, переглянувшись с Отал и Алгиром — они знали правду, пускай и не всю. — Судьба дважды отняла у меня семью. Я не позволю ей лишить жизни моих дорогих детей. Я клялся себе, что ни ты, ни Локи не пострадаете, пока Тор не возьмет в руки Мьельнир и не станет защитником Девяти Миров. Это случится в следующем году. Если с тобой, моя девочка, всё будет в порядке, то и за Локи я буду спокоен.
— Я не понимаю, — Беркана вся сжалась. — Я, правда, не понимаю.
— Я обещаю, — Хагалар обнял ее, успокаивая и поддерживая, — что сразу после коронации объясню тебе всё, а Отал и Алгир подтвердят мои слова. Но пока просто попробуй никуда не лезть.
— Я и не лезу!
— Отал, пожалуйста, не спускай с нее глаз. Спите вместе, ешьте вместе. Если с ней что-то случится…
— То ты меня убьешь, я поняла, — Отал усмехнулась. — Или я убью тебя, мой мастер.
— Это было бы лучшим исходом, — серьезно кивнул Хагалар. — Это значило бы, что ты превзошла меня в искусстве убивать. Когда я был в Бездне, то видел народ, у которого был очень интересный обычай. У учителя было много учеников, и учились они много лет, а когда учитель старел, то каждый ученик стремился его убить. Кому удавалось, тот и становился следующим хозяином школы, а остальные расходились на все четыре стороны.
— Учеников у него было много, — заметила Отал.
Хагалар пропустил ее замечание. Отстранив от себя Беркану, он судорожно размышлял, что он еще может сделать. Лет сто назад ему казалось, что поехать во дворец — это здравая мысль, но сейчас он в ней сомневался. На Йоль соберутся послы других миров, старого мага обязательно узнают. Дворец будет переполнен стражей, скрыться не выйдет, а если его обнаружат, то придется объясняться с Одином, а этого он не желал. «Я не вернусь во дворец, пока ты не отдашь мне Локи!» — глупое обещание, данное по воле чувств, а не разума, но гордость вот уже много столетий не давала преступить его. Если бы он вернулся во дворец после бездны, то уже давно очаровал бы ребенка и передал бы ему знания, даже не ставя в известность почтенных родителей. Да и Тору он мог бы во многом помочь. Но дерзкие слова были произнесены, судьба сплела свои нити, а Хагалар не готов был пойти против гордости и гордыни.
Остается только ждать коронации, на которой он тоже не будет присутствовать, но слухи о которой дойдут до поселения быстрее ветра. Коронация должна. Обязана пройти удачно.
Хагалар повернулся было к Алгиру. Можно поехать не сегодня, завтра, посмотреть на шествие, посмотреть на выросших деток. Но он был не в силах. Сколько им было, когда он видел их в последний раз?
— Мой мастер, — окликнула его Отал, — есть ли что-то еще, что мне нужно знать?
— Нет, просто береги Дочь Одина.
Вождь наблюдал, как девушки вышли на улицу. Снегодождь прекратился, из-за туч попыталось выглянуть солнце, но у него ничего не вышло: особенно большая туча налетела на него, вновь скрывая от истомившихся по теплу асов.
— Неспокойно мне, — пробормотал Хагалар, обращаясь к Алгиру, как к единственному оставшемуся собеседнику. — Душа болит, предчувствия не оставляют меня.
— Так поезжай во дворец и следи за сыновьями Одина так, как приставил сейчас Чернобурую следить за Берканой, —
— Нет, — покачал головой Хагалар. — Нет. Во дворец я не вернусь. Я не могу исправить ошибку, даже если она и была допущена.
Хагалар ожидал вопросов, но Алгир не задал их: до царской семьи ему не было дела, он рад был бы даже не вспоминать о ней, ведь именно из-за своей связи с дворцом он оказался в мире отверженных.
— Перед тем, как покинуть дворец навсегда, — тихо произнес Хагалар, впервые рассказывая хоть кому-то о своей давней глупости, которая в те времена казалась ему самым правильным из возможных поступков, — после того, как Один не дал мне учить Локи… Одним словом, перед тем, как расстаться с милыми детьми, я дал Локи прощальный подарок.
— Который теперь его погубит? — хмыкнул Алгир. — Я даже не удивлен.
— Надеюсь, что нет, — пробормотал Хагалар. — Но если, несмотря на все мои предосторожности с Берканой, с ним что-то случится, то это будет моя вина.
— И что же ты ему подарил? — произнес Алгир, поняв, что, если он не задаст этого сокровенного вопроса, его так и не выпустят из дома мастеров и будут ходить вокруг да около до следующего ужина.
— Я показал ему тайные тропы во все миры Иггдрасиля.
====== Настоящий праздник для Наутиз ======
Комментарий к Настоящий праздник для Наутиз По традиции поздравляю читателей с новым годом очередной историей на этот раз из жизни Наутиз.
Я решила создать целый небольшой сборник историй, случившихся в один день – на Йоль, то есть 21 декабря. Это последний Йоль перед событиями “Тора”: несколько месяцев спустя случится неудачная коронация, которая закончится падением Локи в Бездну.
Для сборника я отобрала 13 персонажей повести – 6 дворцовых и 7 поселенцев, из них 6 женщин и 7 мужчин. Генератором случайных чисел в этом году выпала история Наутиз. Итак, кто хорошо помнит повесть? Кто сколько отсылок на разные главы найдет в этом небольшом фрагменте?:))
Йоль никогда не был для Наутиз хоть немного значимым праздником, но в этом году она ждала его с нетерпением, потому что Ингвар обещал вернуться из Мидгарда и отметить его в шумной компании, в которую Наутиз входила. Из всех поселенцев Ингвар вызывал у Светлоокой наименьшее отвращение, поэтому именно на него она положила глаз и с его помощью собиралась вернуться к нормальной жизни. Разумеется, не в Асгарде, где родители и муж довели ее до побега в деревню отверженных. Мечты Наутиз касались другого мира. Того самого, где Ингвар проводил большую часть времени. Мидгард. Если правильно себя вести, то через пару зим логист сам отвезет ее в мир людей, наплевав на запреты поселения. На них многим плевать, но немногие умеют их обходить, а Ингвар умел, и это была еще одна причина, почему Наутиз делала ставки именно на него. Она будет первой женщиной-логистом, официально или нет — неважно. Не добровольно, так силой добьется своего. Мастер логистики — старик, выживший из ума. В худшем случае его можно заменить на кого-нибудь другого. Об этих расплывчатых планах Наутиз не говорила никому, даже Ингвару. Вместо этого она на досуге писала. Вовсе не сагу и не восхваления деяний собственных предков, от которых отказалась, попав в поселение. Нет, она писала историю о загадочном убийстве и возможных путях его расследования. Таких «книг» она написала довольно много, и целью было вовсе не порадовать софелаговцев развлекательным чтивом — никто, даже лучшая подруга — Ансур, не знала об этом увлечении. Наутиз разрабатывала идеальное преступление, которое не распутают даже маги, даже боевые. На роль сообщницы рассматривалась тихая, незаметная Ансур: ее легко увлечь, с ней приятно иметь дело, и если она чего-то хотела, то добивалась любой ценой.