Локи. Дилогия
Шрифт:
– А теперь немного информации о ее прошлом… - продолжила Татьяна Константиновна. И начала с детства Телепневой.
Я слушала ее рассказ предельно внимательно. Укладывала на «полки» памяти факт за фактом, находила соответствия с уже замеченным или услышанным и строила оптимальную модель общения с этой личностью. А еще анализировала поведение супруг Императора. Выводы получались весьма интересными: также, как и нам с Забавой, им было намного комфортнее вместе, чем порознь; они не соперничали, а дополняли одна другую; при личном общении плевали на любые условности и бездумно вкладывали душу в каждое прикосновение. Кстати, «второй
– Не поверишь, но первые четыре года мы были непримиримыми врагами и вели самую настоящую войну на выживание. Потом Танюшка заметила, что нас намеренно сталкивают лбами, влезла в архив записей дворцовой СКН, проанализировала поведение ближайшего окружения на протяжении пяти или шести месяцев и заявилась ко мне с очень интересной нарезкой. С тех пор мы воюем одним фронтом даже против мужа и детей. И за долгие годы непрекращающихся боевых действий ни разу не пожалели о том, что заключили этот союз.
Понимая, что эти женщины откровенничают со мной не просто так, я немножечко подумала и решила дать понять, что на их стороне. Тем более, что они нравились мне куда больше Петра Николаевича:
– Неудивительно – когда рядом появляется человек, для которого ты становишься неотъемлемой частью души, вся остальная Вселенная блекнет и отодвигается на второй план. Как для меня, Забавы и Ярослава.
– Да, ваша троица – глоток воды в раскаленной пустыне! – без тени улыбки заявила Анна Николаевна и перешла к тому, ради чего затеяла этот разговор: - Даш, так легко и спокойно, как у вас, мы себя не чувствовали ни разу в жизни. И это не преувеличение: вы не играете и не лжете даже в мелочах, хотя к нам еще не привыкли; не пытаетесь использовать знакомство в личных целях, хотя могли бы; не ищете слабости и точки давления, не лезете в души и не пытаетесь нас обаять. А еще не болтливы и, что тоже очень важно, отгородились от всей Вселенной не только ледяной броней равнодушия, но и стенами этого дома.
– Анюта имеет в виду систему безопасности, которую установил в вашем особняке Ярослав! – мягко улыбнулась Белкина, закончившая ополаскиваться и дожидающаяся возможности начать сушиться. – По слухам, ее пробовали взломать и наши, и ИСБ-шники, но угробили кучу спецоборудования и теперь называют ваш особняк Логовом Хаоса.
– В общем, здесь мы можем быть самими собой и не бояться, что завтра записи нашего «неподобающего поведения» всплывут в Сети или в архивах заинтересованных лиц. Поэтому предлагаем союз: у вас появится две настоящие подруги и могущественное лобби при дворе, а у нас – верные друзья и надежное убежище. Кстати, когда будете обсуждать это предложение, имейте в виду, что оно касается только нас с Татьяной: рассказывать мужу об этом союзе и пробуждать его любопытство или ревность мы не собираемся. А еще ни за что на свете не привезем сюда детей…
…Завтракать решили на бортике бассейна, полностью убрав крышу и вывесив над столиком только небольшой козырек. Пока мы с Панацеей и Ведьмой носились к приемному окошку ЦСД и обратно, Локи в «закрытом» режиме прослушивал запись моего разговора с супругами Императора. Закончив, задумчиво потер подбородок, затем принял какое-то решение и расслабился – обошел вокруг стола, разлил по бокалам соки и ласково «обозвал» нас хозяюшками. Когда мы уселись
Пока он хлопал ушами, Забава успела перетащить к себе на тарелку целую стопку все еще горячих и умопомрачительно вкусно пахнущих блинов, вцепилась в тюбик с клубничным вареньем и «наехала» на Телепневу:
– Ульян, в нашей семейке тормоза не выживают. Видишь вкусняшку – хватай, а то съедят!
– Хватать можно откуда угодно! – продолжила объяснения я, сперев два блина с тарелки любимой подруги и стоически перетерпев щипок за бедро. – Но меньше всего шансов получить по рукам, воруя у Локи. Он у нас добрый и, что самое главное, большой. Поэтому всегда берет себе много!
– Поняла! Сейчас попробую… - улыбнулась она и провела следственный эксперимент, позаимствовав блин у меня. Как и следовало ожидать, наказание последовало незамедлительно – Забава, «страшно возмущенная» таким жутким непотребством, тут же шлепнула ее по носу ложкой, вымазанной в варенье. В общем, завтрак сразу же перетек в привычный бардак и минут за десять превратил всю женскую часть команды в замарашек.
А Ярика не трогали. Хотя, признаюсь, очень хотелось – для того, чтобы проводить Романову и Белкину до машины и не шокировать пилота с телохранителями, он единственный из нашей компании переоделся в домашнее, которое ему выбирали мы.
Отмывались там же, в душевой кабинке на бортике. Потом закидали одноразовую посуду и опустевшую упаковку в утилизатор, похватали бокалы с напитками и перебрались на лежаки. А Логачев, усевшись в ногах у подруги детства, обратился к Телепневой:
– Ульян, твоя физическая форма оставляет желать лучшего, поэтому через часик-полтора сдашься Забаве, пройдешь углубленный медосмотр и после его завершения получишь на руки персональную программу тренировок. Кстати, что у тебя со стрельбой?
– Во время учебы в академии стабильно держалась в третьей десятке курса. После распределения по ряду причин занималась только теми дисциплинами, которые связаны с боевыми кораблями. То есть, стрельбой из бортовых оружейных систем истребителей-перехватчиков, штурмовых ботов и так далее.
– Навыки придется восстановить! – твердо сказал он. – И еще одно. Ты обратила внимание, как мы относимся к личному оружию?
Ульяна утвердительно кивнула:
– Да. Оно у вас под рукой даже сейчас.
– Так вот, когда закончим загорать, спустись в оружейку, подбери игольник по руке и снимай его только перед тем, как зайти в душ или лечь в постель. Договорились?
– Да.
– И еще: тир на самом нижнем этаже. Программа-минимум – двести контролируемых выстрелов каждый божий день. И столько же по тренажеру.
Пока он озвучивал ценные указания, я любовалась идеально чистым небом и лениво думала о том, что принадлежность к высшей аристократии Империи дает ряд довольно приятных бонусов. Скажем, возможность жить на Зеленом Холме, над которым нет ни одной воздушной трассы, не летают гражданские спутники и вездесущие частные дроны, а особняки расположены так, что в них не слышен городской шум и создается довольно правдоподобная иллюзия уединения. Потом взгляд зацепился за Сторожевую Башню – единственное здание дворцового комплекса, видимое из нашего дома – и я снова задумалась о предложении Романовой и Белкиной.