Локи. Дилогия
Шрифт:
Об «известном мне совещании», принятых на нем решениях и «жестких контрактах» я бы мог порассказать многое, так как принимал активное участие в обсуждении операции с условным названием «Гнев». Но делать это, естественно, не собирался. Наоборот, очень внимательно слушал Телепневу и параллельно набирал в ТК список крайне неприятных вопросов к Его Императорскому Величеству – судя по некоторым фразам нашей гостьи, «текло» в его ближайшем окружении. Причем очень здорово!
– В то же время в Империи есть команда, изначально заточенная на войну с людоловами, имеющая в своем распоряжении новейший дальний разведчик «Шелест» без экипажа и работающая на саму себя.
– Могу я поинтересоваться, с чего вы это взяли? – спросил я, решив идентифицировать и уничтожить источник, сливающий на
Услышав мой вопрос, девушка кивнула и удивила снова:
– Мой покойный дед был не только министром финансов, но и очень близким другом Императора Николая Александровича. В далеком детстве я проводила в императорском дворце куда больше времени, чем дома, привыкла называть Петра Николаевича дядей Петей и до сих пор навещаю его каждый раз, как прилетаю на Белогорье. Тем не менее, просьбами не доставала. До тех пор, пока не оказалась в безвыходном положении. Поэтому он меня внимательно выслушал, описал текущую ситуацию и назвал «еще одной ненормальной на его голову». Этой оговорки хватило за глаза. Но когда я вытрясла из него всю информацию о вашей команде, он вдруг заявил, что попасть в нее практически невозможно, ибо любой человек, появляющийся в вашем окружении, по умолчанию считается «подводкой», а просить за меня или давить он не будет, ибо связан словом.
– И тогда вы придумали этот безумный план… - криво усмехнулась Забава.
Телепнева отрицательно помотала головой:
– Нет, тогда я позорно разревелась. Первый раз за последние одиннадцать лет. И несколько следующих дней моталась по Новомосковску, встречаясь с руководством всех невостребованных ЧВК. Результаты донельзя разочаровали. Большая часть тех, кто обещал помочь, либо требовала несусветные деньги, либо просила на подготовку от шести месяцев и выше, либо пыталась продавить выплаты даже в случае провала операции. Меньшая честно предупреждала, что не знает специфики работы на территории этого государства, не располагает агентурой или сотрудниками, владеющими арабским, и так далее. Окончательно отчаявшись, я прилетела к Романовым на очередной семейный ужин, после него ушла в покои к тете Ане, и там меня разговорили. Потом тетя Таня провела параллели между мной и Дарьей Алексеевной, рассказала о клятве Служения, и тут меня осенило. На следующее же утро я рванула к дяде Пете, заявила, что готова доплатить разницу в цене между «Муреной» и «Шелестом», выдержала устроенный им разнос, а потом проанализировала все его оговорки и довела до ума слишком сырую идею.
Большая часть вопросов, связанных с чудесным преображением обещанного нам дальнего разведчика «Проекта 414» в новейший «419» снялась сама собой. Так что я задал остальные:
– И много доплатили?
– Нисколько – была послана куда подальше, ибо это его подарок вам.
– А почему был выбран именно «Шелест»?
– Я пилот. Смею утверждать, лучший в Шестом Ударном. Села на эту машину самой первой во всех ВКС и в настоящее время в состоянии использовать ее с максимальным КПД.
Следующий вопрос я задать не успел – в разговор вступила Забава. И заявила почти то же самое, что собирался сказать я:
– Простите, но у меня не складывается картинка! Для того, чтобы слетать на Аджман и отомстить, достаточно заключить разовый договор. В том числе и с нами. А замена корабля, ПИАЛ, установка системы самоуничтожения на ТК и просьба взять в команду – явный перебор!
– Слово «прозрела» касалось, прежде всего, моего мировоззрения… - вздохнула Телепнева и нервно облизала пересохшие губы: – Поступая в БЛА , я мечтала не столько летать, сколько защищать Империю от внешних врагов. Поэтому, закончив Академию и получив направление в Шестой Ударный, сразу же написала рапорт с просьбой о переводе в любой Пограничный, но получила отказ. Точно такие же рапорты подавала и на месте службы. Каждые полтора-два месяца. Увы, без толку. Поэтому четыре года тупо провисела на орбите одной из центральных планет и видела врагов только по головизору. А в это время такие, как вы, вели необъявленную войну. И умирали. За тех, «зрителей», их детей и будущее Империи. В общем, мирной «военной службы» мне хватило за глаза. Поэтому я выбрала
Услышав последнее утверждение, да еще и выделенное интонацией, мы одновременно встрепенулись, сообразив, что оно в точности соответствует фразе, сказанной во время шоу «Никто, кроме них» . А значит, в процессе подготовки к этому визиту Ульяна как-то умудрилась получить доступ даже к материалам, собранным лейтенантами Гордеевой и Вахрамеевой! В принципе, при наличии хороших отношений с «дядей Петей» это было вполне реально, но все равно напрягло еще сильнее. А Телепнева, почувствовав это изменение в моем настроении, развела руками:
– Да, я упряма. Поэтому, задавшись целью, вытрясла из Романова всю информацию по вашей команде, какая у него была на тот момент. А еще разговорила Фрола Романовича, благо и его знаю с самого детства. Именно поэтому хочу заявить следующее: моя жажда мести управляема, я не стремлюсь к суициду и готова разделить ваши цели даже без «строгого ошейника», который на себя нацепила. Говоря иными словами, буду ждать возможности вцепиться в глотки убийцам сестры столько, сколько потребуется, сделаю все, чтобы сдохли они, а не мы, и не уйду из команды до тех пор, пока вы не сочтете меня ненужной. Порукой тому мое слово!
«Предсказание Даши насчет трех с лишним десятков самых красивых девушек Империи начинает сбываться…» - грустно пошутила Забава в ТК, и я, посмотрев на анимированный смайлик, в отчаянии бьющийся головой о стену, невольно поежился. Потом заглянул в глаза соискательницы на место штатного пилота нашей команды, увидел в них непреклонную решимость, щедро приправленную надеждой, страхом и запредельной душевной болью, вспомнил последние слова дядьки Фрола и задумчиво потер подбородок.
В принципе, пилот нам требовался – да, я умел летать, и довольно неплохо, но специализировался на силовых аспектах и не собирался сидеть на борту корабля в готовности к старту или оказанию огневой поддержки в то время, как мои девчонки воюют. А дальше начинались полные непонятки. Да, Ульяна Телепнева была мотивирована донельзя, добровольно нацепила на себя «строгий ошейник», оборвала все связи с прошлым и была в великолепных отношениях с Романовыми. Но ко всему этому прилагались жажда мести, управляемость которой еще надо было проверить, некоторая ненормальность, вынудившая взрослую и состоявшуюся личность разработать столь безумный алгоритм подхода, нешуточное внутреннее напряжение, способное расшатать и без того не особо стабильную психику Федосеевой, и еще целая куча факторов, о которых я пока ничего не знал. Возможные проблемы с Дашей беспокоили настолько сильно, что я невольно кинул на нее взгляд и буквально через минуту получил сообщение, которое в теории должно было успокоить:
«Она такая же, как мы, поэтому бери, не думая! Обо мне не беспокойся – самый пик моих переживаний уже позади, так что помогать придётся ей. Но это даже неплохо – она врастет душой не в кого-нибудь, а в нас, соответственно, команда обретет еще один краеугольный камень, вышибить который будет практически невозможно…»
Приблизительно также «должно было успокоить» и сообщение Беклемишевой, прилетевшее следом:
«С момента их прилета в гости общаюсь с Татьяной Константиновной и, опосредованно, с Анной Николаевной. Передаю им самые интересные цитаты. Обе в ужасе и рвутся в гости. «Вправлять мозги этой дурехе». Тем не менее, в один голос просят ее услышать. И клянутся всем, чем можно и нельзя, что это не игра и не подстава…»
Я почесал затылок, «стимулируя» мыслительные способности, и быстренько накидал ответ Панацее:
«Если могут, то пусть прилетают – посмотрим на Ульяну в естественных условиях».
А пока она читала это предложение и списывалась с Романовой, обратился к гостье:
– Ульяна Всеволодовна, мне более-менее понятны мотивы большинства ваших решений. Напрягает только нестандартный «тюнинг» тактического комплекса. Объясните, пожалуйста, зачем вы придумали эту дурь?
Девушка пожала плечами: