Локи. Дилогия

Горъ Василий

– Я уже в восторге! – мурлыкнула Панацея, назвала Федосееву умничкой, затем доперла, что я еще не договорил, и снова затихла.

– Мы состряпали небольшую программку, в которую вбили все имеющиеся у нас более-менее значимые навыки, и пришли к выводу, что их предостаточно для более-менее уверенного старта. Однако наличие навыков еще не все: мы никогда не работали командой, а значит, не умеем понимать друг друга с полуслова, привыкли рассчитывать только на себя и находимся в разной физической форме. И это никуда не годится!

– Да, я себя слегка запустила… - вздохнула Забава. Вероятнее всего, для того, чтобы Даша, обратив внимание на разницу в подготовке дворян

и мещан, не стала комплексовать. – Но ради того, чтобы стать членом этой команды, готова выкладываться круглые сутки!

– Нисколько в тебе не сомневался… - усмехнулся я. – Просто хотел объяснить, с какого перепугу большую часть перелета мы проведем в спортивных залах и УТК. Кстати, хочу поблагодарить тебя за правила, согласно которым будут строиться отношения в команде.

– Хочешь сказать, что вы уже договорились?! – недоверчиво прищурилась она и посмотрела на Дашу, требуя подтверждения.

Мы кивнули практически одновременно и спровоцировали эмоциональный шторм – вскочив с кресла, Беклемишева в мгновение ока оббежала стол и принялась нас целовать, куда попало! Что интересно, чаще всего попадало Федосеевой. Вероятнее всего, из-за того, что Забава знала меня слишком хорошо и понимала, что «недостатком ласки» не обидит. Поэтому старалась хоть как-то согреть истерзанную душу Спутницы.

Унялась сама. Однако возвращаться на место и не подумала – плюхнулась мне на колени, вжалась спиной в грудь и заявила, что счастлива до умопомрачения, есть самостоятельно не в состоянии и вверяет себя заботам любимого сыночка, братика, друга и любимого мужчины в одном лице! Пришлось мстить: кормить крайне неаккуратно, вдумчиво расписывая личико сначала рисовой кашей на молоке, а затем потеками какао и клубничным джемом. Правда, четверть часа веселья закончились как-то уж очень быстро, и я был вынужден нести эту нахалку умываться. Но полученное удовольствие того стоило…

…Сразу после плотного завтрака я объявил программу на день. Услышав, что первый пункт этой самой программы – часовой променад по седьмой палубе, на которой располагается большая часть ночных и игровых клубов, баров, ресторанов, развлекательных центров и других злачных мест огромного корабля, Забава с Дашей унеслись переодеваться. И уложились в выделенные им десять минут. Образы, выбранные для прогулки, немного загрузили – вместо того, чтобы нарядиться во что-нибудь легкое и воздушное, они подобрали совершенно одинаковые «наборы» из светло-голубых рубашек, не просвечивающих от слова «совсем», летних брючек на тон темнее и легких кроссовок. Волосы собрали в хвосты и закрепили прозрачными резинками, полностью проигнорировали какую-либо косметику и зафиксировали на точках крепления широких кожаных ремней кобуры с игольниками.

Само собой, я поинтересовался причинами, побудившими их одеться именно так, и получил весьма логичный ответ:

– Лайнер круизный, значит, его пассажиры развлекаются круглые сутки и большую часть времени бодрствования пребывают в игривом настроении. Легкомысленные платьица привлекут внимание любителей молоденькой женской плоти и создадут совершенно ненужные проблемы. А вот оружие, демонстративно выставленное напоказ, наоборот, отпугнет. Или послужит дополнительным аргументом во время конфликтов с самыми непонятливыми.

Хвалить одну Дашу, невесть как перенаправившую полет мысли Забавы в нужную сторону, было бы некрасиво, так что я назвал умницами обеих, подхватил под руки, вывел в коридор и уже в лифтовом холле убедился в том, что благоразумие Федосеевой здорово упрощает жизнь: четыре вусмерть пьяных парня лет двадцати пяти, привалившись к стене из-за проблем

с поддержанием равновесия, провожали весьма недвусмысленными взглядами всех дам, попадающихся на глаза. Моих спутниц тоже оглядели с головы до ног, но не заинтересовались, ибо в этот момент из приехавшей кабинки выплыла троица веселящихся девиц в коктейльных платьях и на высоченных каблуках. Самой младшей из этой троицы было за двадцать, камер СКН в холле хватало, поэтому я забыл о существовании потенциальных жертв и первым ввалился в освободившуюся кабинку. А через полминуты вслед за девочками вышел на огромную «площадь», забитую отдыхающим дворянством, и на миг растерялся. Еще бы, в отсеке с потолками высотой метров в восемь царил интимный полумрак, непрерывно разрываемый вспышками разнообразных вывесок и информационных панелей, из каждого ресторана, бара, ночного клуба и далее по списку то и дело вырывались обрывки каких-то музыкальных композиций, а от безумной смеси ароматов разнообразной еды и дорогих парфюмов кружилась голова.

– Напоминает фойе «Скрипичного ключа» в ночь с пятницы на субботу! – привстав на цыпочки и оглядевшись, довольно заявила Забава. Затем оперлась на мое предплечье и величественно поплыла туда, куда я ее повлек.

Даша вела себя в том же стиле – шла, опираясь на другую руку, и равнодушно поглядывала по сторонам. Хотя наверняка ни разу в жизни не бывала в заведениях для аристократов. Такая самоотверженность вызвала желание… хм… «отомстить», поэтому ближе к противоположному концу «площади» я изменил курс и завел девушек в ювелирный салон торгового дома «Вилюй». Прикупить подарков и подшутить над Федосеевой. В пустом торговом зале, заставленном витринами и стеклянными шкафами с драгоценностями, невозмутимость девочек пошла трещинами. Причем разными – если Забава готовилась устроить цирк из процесса выбора подарка и заранее предвкушала удовольствие, то Дарья ощутимо напряглась. Вероятнее всего, не желая вынуждать меня тратить на нее деньги. Последнее так сильно царапнуло душу, что я привлек девушку к себе и еле слышно поинтересовался:

– Ты все еще моя?

Она не задумалась ни на мгновение и утвердительно кивнула.

– То есть, я имею полное право делать с тобой все, что хочу, верно?

– Верно.

– Тогда прими, как данность, что сегодня я собираюсь довести сексуальность твоих ушек до абсолютного предела!

Услышав слово «сексуальность», Федосеева обиженно выпятила нижнюю губу и притворно вздохнула. Однако смешинки, появившиеся в ее глазах, и «случайное» касание ребер остреньким локотком дали понять, что месть будет жуткой.

Я не испугался. И после примерки полутора десятков вариантов, предложенных вежливой и очень доброжелательной девушкой-консультантом, подарил Спутнице небольшие, но очень стильные серьги с сапфирами и мелкими бриллиантами. Не обделил и Забаву, после завершения на редкость смешного «шоу» порадовав ее не менее красивыми сережками с изумрудами. Потом приобрел прошивки, позволяющие перекрашивать браслеты и экраны коммов под эти украшения, и дождался, пока девочки приведут свой внешний вид к идеалу. А когда подвел их к огромному зеркалу, вдруг обнаружил серьезную проблему – если Беклемишева любовалась собой с большим удовольствием, то Федосеевой ощутимо поплохело! Нет, держалась она более чем уверенно. Но в глазах появилась такая жуть, что трудно передать словами. Прекрасно понимая, что столь неоднозначное отношение к собственной внешности появилось все на той же Фуджейре, я попробовал справиться с ним так же, как с кошмарами. Приобнял девушку со спины, коснулся губами розовой мочки и еле слышно прошептал: