Локи. Дилогия

Горъ Василий

К этому времени я уже выяснил, что с заказом ужина точно такая же проблема. Так что предложил девочкам убить оставшиеся восемь минут на переодевание в «домашнее» и выбор блюд, которые мы будем дегустировать.

Предложение было принято с большим энтузиазмом, и уже минут через пять дамы, облачившись в весьма игривые шелковые халатики, попадали на облюбованный мною диван и голодными глазами уставились в виртуальный список ресторанов «Левиафана».

То, что Панацея потребует мяса, я знал совершенно точно. Поэтому сразу повернулся к Даше.

– Хочу свиную отбивную с рисом и салат из свежих помидоров с сыром! – выдала Спутница. Судя по голодному блеску глаз, не отрывающихся от меню, наступив на горло собственной песне

и «урезав» желания как минимум вдвое. – А еще пару литров свежевыжатого ананасового сока и кусок шоколадного торта.

– Мне то же самое, только вместо риса картофельное пюре! – ткнув в бок локотком, попросила Забава. И знакомо заерзала от нетерпения. А я, быстренько выделив курсором их заказ, добавил к нему две порции жареной говяжьей печени с картошкой по-домашнему, салат «Оливье» и два литра вишневого сока.

– Ох, чувствую, и упьемся мы сегодня… - хохотнула Беклемишева и уставилась на голограмму, появившуюся в центре гостиной.

Девушка, образ которой был выбран для стандартной оповещалки, мне понравилась. И чертовски обаятельной улыбкой, и весьма аппетитными формами, красиво подчеркнутыми белоснежным костюмом. Так что на «ее» просьбу занять горизонтальное положение и порасслабляться «ровно восемнадцать минут» в связи с тем, что «Левиафан» вот-вот отстыкуется от станции и начнет серию маневров, целью которых является выход на курс разгона к зоне перехода, я отреагировал совершенно спокойно. В смысле, встал с дивана и направился в спальню. Даша тоже последовала моему примеру без каких-либо комментариев. А Панацея начала ворчать:

– Что за бред?! С тех пор, как концерн «Таурус» начал промышленный выпуск гравикомпенсаторов Шкловского, нет необходимости беречься при стандартном маневрировании! Особенно на пассажирских лайнерах современной постройки.

Услышав в ее голосе слишком хорошо знакомые нотки, я остановился, как вкопанный, развернулся на месте и заглянул в глаза. А когда обнаружил, что они уже влажно поблескивают, подхватил подругу на руки, в темпе донес до ближайшей спальни, положил на середину кровати и голосовой командой выключил свет. Потом прилег рядом, притянул Забаву к себе, ласково коснулся губами лба и негромко потребовал:

– Рассказывай…

– Переволновалась… - зная, что все равно не отстану, нехотя призналась она. – Днем, когда узнала, что ты чуть не погиб, когда стреляла в Егорыча… и-и-и… потом, во время дуэли… Поэтому была в напряжении… все это время… Ждала неприятностей… которые разрушат твои планы… в самый последний момент… И когда нас… остановил стюард… решила, что все, началось… А сейчас…

– …тебя начинает отпускать?

– Угу…

Этот вид ее срывов был одним из самых безобидных, да и «лечился» достаточно просто, поэтому я слегка расслабился, еще раз поцеловал подругу в лобик и потребовал немедленно готовить тушку к массажу.

– Как скажешь… - покорно выдохнула она и внезапно вспомнила, что нас, собственно, трое: - Даш, прости, на меня иногда накатывает.

– После очень сильных потрясений… - уточнил я. – И только со мной наедине. А перед всеми остальными Забава предпочитает быть сильной.

– Падай рядом. Ты уже не посторонняя… - предвосхитив реакцию Федосеевой и на несколько мгновений вернувшись в нормальное состояние, скорее потребовала, чем предложила Забава, затем стянула с себя халатик, легла лицом вниз и вытянула руки вдоль тела: - Сейчас Ярик меня немножечко помнет… я растекусь по кровати, как медуза… а через час-полтора буду в норме…

– Врет – заснет… - буркнул я уже на полпути к терминалу ВСД.

– Неа… сегодня не засну… - не очень уверенно пообещала Панацея. – Я голодная, как собака… И еще не мылась…

– Отключается даже так… - сдал ее я, добавил яркости изображению на терминале и быстренько выбрал из списка имеющихся в наличии массажных масел первое же знакомое. Потом раздраженно свернул в трей

всплывший баннер с рекламой бань Ермолова, располагающихся на шестой палубе, заказал срочную доставку выбранного товара и тупо уставился на таймер, начавший отсчитывать время, оставшееся до прибытия контейнера. Хотя почему тупо? Пока большая часть сознания пребывала в состоянии ступора, меньшая рассуждала о единых стандартах терраформирования, принятых практически на всей территории Галактического Союза. Вернее, о том, что финальная «раскрутка» каждой планеты, готовящейся к заселению, позволяет не заморачиваться с адаптацией к продолжительности суток при посещении любого обитаемого мира. И дает возможность иметь один общий календарь на весь ареал обитания человечества. А через вечность, услышав мелодичное блямканье, извещающее о прибытии заказа, вдруг понял, что смертельно устал от постоянной нервотрепки последних дней, от нешуточной ответственности, добровольно взваленной на свои плечи, и от порядком надоевших мыслей о будущем. Однако зная, что оставлять Беклемишеву в ее нынешнем состоянии чревато крайне неприятными последствиями, собрался с силами, сдвинул в сторону крышку приемного окошка, вытащил из контейнера небольшой флакончик и поплелся обратно к кровати.

Не знаю, как Даша оценила мое состояние практически в полной темноте, но как только я скинул с ног обувь и забрался на кровать, она забрала емкость с маслом, серией предельно понятных жестов приказала падать рядом с Забавой и уселась ей на поясницу!

Я чуточку поколебался и все-таки послушался. Решив использовать представившуюся возможность, чтобы оценить отношение Спутницы к моей подруге детства. Поэтому рухнул лицом вниз, повернул голову в их сторону, прикрыл глаза и сделал вид, что постепенно засыпаю. Федосеева сочла это нормальным – посмотрев на меня с искренним сочувствием, деловито открутила крышку, вылила немного масла на спину Панацеи и начала вдумчиво, добросовестно и очень осторожно разминать трапеции.

Несмотря на запредельную усталость, сна не было ни в одном глазу, так что я продолжил наблюдать за Дашей сквозь неплотно сомкнутые ресницы. И с каждой минутой все больше и больше убеждался в том, что с нею нам здорово повезло. Да, именно нам – девушка, вручившая мне Честь и Жизнь, вкладывала душу в каждое прикосновение к личности, которую запросто могла счесть конкуренткой за место в моем сердце. Более того, крайне внимательно отслеживала все реакции на прикосновения и корректировала свои действия так, чтобы доставить Забаве как можно больше удовольствия. Кстати, шеей и спиной ограничиваться не стала: размяв их до состояния киселя и накрыв покрывалом, занялась всем остальным. Уделила минут по десять каждой ноге, не обделив вниманием ни пальчики, ни стопы, ни игры. Четверть часа массировала ягодицы. А потом легким шлепком по бедру заставила Забаву перевернуться на спину и занялась передней поверхностью тела. Здорово удивила и тут, умудрившись не только ощутить гиперчувствительность груди Забавы, но и найти ту неуловимую грань, на которой прикосновения к этой части тела доставляли удовольствие, но не возбуждали!

В этот момент я окончательно расслабился и закрыл глаза по-настоящему. Сначала мысленно улыбнулся, вспомнив, как осваивал массаж под чутким руководством «наставницы», как первый раз дотронулся до ее обнаженной груди, как получил ладонью «по ржавым граблям» и как превращал «грабли» в руки. Потом невесть в который раз за последние несколько лет восхитился самоотверженности, терпению и педагогическим талантам Панацеи, по сути, создавшей меня, как Личность, с ноля, мысленно поблагодарил Судьбу за такой роскошный Дар и продолжил долбиться головой об стену. В смысле, строить планы на будущее и отбраковывать вариант за вариантом. Тем не менее, к происходящему рядом все-таки прислушивался, поэтому, услышав знакомое сопение, приподнялся на локте и еле слышным шепотом попросил Дашу остановиться: