Локи. Где начинается ложь

Ли Маккензи

А затем упала первая сосулька. Она пробила дыру в ледяном мостике, ведущем обратно к двери.

— Это ловушка! — Локи вытащил из рукавов набор Асгардианских клинков и с силой воткнул один из них в бок Призмы, пытаясь выбраться из-подо льда. Он почувствовал, как что-то сжало его плечи. Тор сумел высвободить одну ногу с помощью Мьёльнира, но лед уже полз вверх по туловищу с другой стороны. Он хрипел от усилия, поворачиваясь, чтобы получить лучший угол для удара, но молот отскочил от льда. Тор выбросил руку вверх, призывая Мьёльнир освободить его, но остался стоять как вкопанный.

Еще одна сосулька упала, и часть моста врезалась в лед внизу, посылая зазубренные

осколки в воздух. Локи почувствовал, как они впились ему в лицо. Следующая сосулька выбила весь центр моста. Длинные струи воды стекали с потолка и снова замерзали, ударяясь о лужи внизу.

Теперь лед доходил Локи до пояса. Он глубоко вздохнул, пытаясь призвать всю магию, какую только мог, чтобы вытащить себя, но лед был слишком сильным и слишком быстро поднимался вверх. Он сжимал грудную клетку, делая дыхание затруднительным. И даже если ему удастся вырваться на свободу, их единственный выход был уничтожен. Вода внизу поднималась, когда сосульки падали в нее, поверхность становилась пенистой и белой. Тор закричал от боли, когда лед сомкнулся вокруг его руки, все еще сжимающей Мьёльнир, сдавливая кости пальцев все сильнее и сильнее.

Затем двери Призматической комнаты распахнулись, и Локи услышал крики. Он вытянул шею и увидел собравшихся солдат, копья и луки которых были нацелены на него и Тора. В центре стоял принц-генерал с обнаженным клинком, который небрежно держал перед собой. Он нисколько не удивился, увидев Асгардских принцев в центре своей крепости по шею во льду.

У Локи упало сердце. Хотя он предпочитал быть пойманным, а не проглоченным ледяной рекой, это означало, что Один наверняка услышит о том, что они сделали. А план показать силу Асгарда обернулся чуть большим межпространственным инцидентом, чем планировал Локи.

Рядом с ним Тор, должно быть, почувствовал то, что чувствовал Локи, потому что тихо сказал:

— Не волнуйся, брат. Отец поймет.

Глава 10

Один ничего не понял.

— После стольких лет, — он посмотрел на сыновей, стоявших на коленях перед троном с опущенными головами; его взгляд мог бы растопить Ледяной Двор до основания, — после стольких лет, в течение которых столько людей посвятили свои жизни вашей опеке, вашим исследованиям, вашему пониманию дипломатии, какое безумие заставило вас поверить, что подходящим действием в этой ситуации было организовать тщательно продуманный набег на укрепления Союзного Королевства в попытке доказать недостойность их притязаний на реликвию?

— Это не их реликвия, они не могут претендовать, — пробормотал Тор. Локи взглянул на него. Он уставился в пол, теребя торчащую нитку на брюках, и выглядел более возмущенным, чем имел право, в разгар одной из лекций их отца.

— Молчать! — Один ударил Гунгниром об пол, и лязг копья о камень эхом разнесся по пустому тронному залу.

Локи почувствовал дрожь в коленях, которая прошла по всему телу. Он заскрипел зубами. Один еще не поделился их неудачей ни с Фригг, ни со своими советниками, ни с кем-либо из членов королевского двора, что было небольшим благословением. Принц-генерал Асмунд лично вернул их в Асгард, оба принца промокли насквозь и горели от холода. Он и его солдаты провели их из обсерватории вниз по мосту Бифрест в тронный зал таким целеустремленным шагом, что ни один из часовых не остановил их. Единственной маленькой милостью было то, что в предрассветные часы мало кто из членов

двора присутствовал там, чтобы засвидетельствовать их позор. Одина пришлось разбудить, он все еще был в халате и смотрел на них сверху вниз. Один, возможно, был единственным существом в Девяти Мирах, которое могло выглядеть устрашающе в пижаме.

Локи заерзал на твердом камне. Его колени, все еще не оправившиеся от долгого пребывания во льду, начали болеть.

— Нас обманули, — сказал Тор, вставая без приглашения. Один не стал огрызаться на него. Если бы это был Локи, зал отозвался бы неодобрением Одина. — Принц-генерал заманил нас к своему двору в попытке отказать в своей помощи, если мы не пообещаем передать им контроль над Норнскими Камнями.

— А взамен, — ответил Один, — вы не пытались ни вести переговоры, ни советоваться со мной. Вы совершили акт разрушения и подрывной деятельности.

— Нас спровоцировали, — возразил Тор.

— Конечно, вас спровоцировали! — ответил Один. — Мои сыновья, пойманные на попытке саботировать источник энергии Ледяного Двора — вполне обоснованное заявление того, что Асгард не способен сохранить свои самые мощные артефакты.

— Отец… — начал Тор, но Один резко оборвал его:

— Довольно!

Он перехватил Гунгнир поудобнее, затем сказал, понизив голос, но все еще резко:

— Вы разочаровали меня, мои сыновья. Возможно, в моем возрасте и в надежде, что вы докажете, что достойны своего первородства, я слишком быстро возложил на вас слишком большую ответственность.

— Это была не моя идея, — взорвался Тор. Его щеки были ярко-красными, а на лбу пульсировала вена. — Локи предложил это как демонстрацию нашей силы. Он все организовал.

Локи на мгновение задумался, что бы сделал их отец, если бы он превратил Тора в хорька посреди тронного зала.

Глаза Одина скользнули с Тора на Локи, его взгляд был скользким и огнеопасным, как разлив нефти.

— Это правда, Локи?

Локи, все еще стоя на коленях, посмотрел сначала на брата, который не смотрел на него, потом на отца, который смотрел слишком пристально. Даже если это была его вина, Тор не должен был говорить об этом так прямо. Они могли бы, по крайней мере, разделить ответственность.

— У меня не было выбора, кроме как пойти с ним, — сказал Тор.

Нет, решил Локи, хорек слишком хорош для Тора. Он скорее превратит его в паука. Что-то маленькое и раздражающее, что можно легко раздавить ногой.

— Локи, — сказал Один.

Локи сглотнул, все еще не поднимая глаз. Солнечный свет через окна тронного зала казался слишком ярким и маслянистым на золотой плитке. Ему хотелось закрыть глаза.

— Это правда, отец.

— Очень хорошо. — Один пристально посмотрел на них обоих, барабаня пальцами по рукояти копья. — Тор, король не пытается переложить вину за свои поступки на других. Он принимает последствия. Король достаточно силен, чтобы взять на себя ответственность за свои ошибки и признать, когда он принял плохое решение. Он не утверждает, что у него не было выбора, ибо знает, что выбор есть всегда. Тебе не мешало бы это запомнить.

— Да, отец, — пробормотал Тор.

— Локи… — Один повернулся к нему, и Локи мог поклясться, что заметил, как потемнели круги под глазами отца. Один тяжело вздохнул и сказал: — Оставь нас, пожалуйста, Тор. Я хотел бы поговорить с твоим братом.

Тору не нужно было повторять дважды. Он выскочил из тронного зала, решительно глядя куда угодно, только не на Локи. Дверь с глухим стуком захлопнулась за ним. Один поднялся с помощью Гунгнира и начал спускаться по лестнице с трона. Его поступь была тяжелой.