Локи. Где начинается ложь
Шрифт:
— Нам ничего не нужно с кухни, — отрезал Один.
Фригг оглянулась через плечо на Локи, и он почувствовал, как вспыхнуло его лицо, хотя если она и узнала сына, то не подала виду.
— Возвращайся на пир, — мягко сказала она. — Тебя позовут, если нам что-нибудь понадобится.
Локи поклонился, и длинные распущенные локоны, которые носили все служанки, тут же упали ему на плечи и окунулись в принесенные кубки.
— Я просто оставлю их здесь.
Он чувствовал на себе взгляды двух часовых эйнхериев, когда ставил поднос на стол рядом с дверью, металл царапнул о металл
Локи застенчиво улыбнулся стражникам, а затем, словно только что заметил это, сказал:
— Ой, я принесла слишком много.
Потянувшись за четвертым кубком, он произнес заклинание. Он никогда не был особенно искусен в чарах двусторонней связи, хотя читал, что они бывают разных видов. Единственная версия, которую он знал, была той, которую он придумал, когда был молод… он использовал заклинание, чтобы соединить баночку румян на туалетном столике своей матери с чернильницей в его собственных покоях, чтобы он мог слушать, как она обсуждает, что подарить ему на праздник Солнцестояния.
По какой-то причине, которую он уже не мог вспомнить, ему было совершенно необходимо знать, что она ему подарит. Заклинание быстро развеялось, отчасти потому, что он все еще слабо владел своей силой, а также потому, что его покои и покои Фригг находились на противоположных концах замка, и любому заклинанию было трудно выдержать расстояние. А отчасти потому, что заклинание действовало в обе стороны, и Фригг сразу заметила говорящий горшочек с румянами.
Но теперь Локи уже лучше контролировал свою магию, и когда его пальцы коснулись ножки кубка, он почувствовал нить заклинания. Было так приятно ощущать, как заклятие ложится на основу, словно зубья двух шестеренок сцепляются между собой и начинают двигаться.
Сидящая на диване мать напряглась, словно почувствовав покалывание в воздухе, но прежде чем она успела повернуться, он схватил четвертый кубок, быстро присел в реверансе перед эйнхерием и выбежал из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, он нырнул за угол. Он выпил содержимое кубка — у него закружилась голова, но он был полон решимости опустошить его как можно быстрее — и прижал его к уху. Это заняло мгновение — речь потрескивала, доносясь изнутри бокала.
Кубок, который он заколдовал на другой стороны двери для связи, все еще был полон, поэтому речь доносилась словно из-под поверхности воды. Он едва мог разобрать слова матери:
— Ты этого не знаешь.
— Я видел его, — услышал он ответ Одина. — Возглавляющего армию.
— Это не значит Рагнарек.
— Тогда что это значит? Какие другие причины..?
Кто-то схватил Локи за плечо, и он чуть не выронил кубок. Он резко обернулся, свободной рукой пытаясь дотянуться до рукояти спрятанного в рукаве кинжала.
Тор стоял позади него, скрестив руки на груди.
— Что ты делаешь?
Локи, все еще в образе служанки, поклонился, пытаясь незаметно
— Прошу прощения, милорд, я просто принесла королю…
— Прекращай эти театральные представления, брат, — прервал его Тор. — Я знаю, что это ты.
— Брат? — повторил Локи, склоняясь так низко к земле, что волосы начали подметать пол. — О каком это брате вы говорите?
Тор схватил его за запястье и поднял все еще сжимавшую клинок руку Локи. Локи нахмурился, а затем сбросил маску. Он прижал кубок к боку, стараясь заглушить доносящийся оттуда разговор и не дать их с Тором беседе просочиться в покои отца.
— Ты что, шпионишь? — спросил Тор.
— Разве шпионаж не подразумевает какой-то визуальный компонент?
— Тогда ты подслушиваешь.
— Да, это звучит гораздо точнее. — Когда Тор продолжил смотреть на него, Локи вздохнул. — Я хочу знать, что видел отец.
— Если это касается нас, он со временем нас просветит.
— Если это касается нас, то я почти уверен, что он этого не сделает. Ты видел его лицо, когда он сбегал? Он ожидал увидеть в этом зеркале угрозу Асгарду… что же должно было так напугать его? — Тор закусил губу, глядя на кубок. — Я не хочу слышать радужную версию, которую он представит подданным. Я хочу знать правду.
— Я верю, что он нам её расскажет, — ответил Тор.
— Ладно. Надеюсь, твое доверие согревает тебя. — Он вывернулся из хватки Тора и потянул вниз рукав, чтобы скрыть красные полосы, которые даже мягкая хватка его брата оставила на бледной коже, а затем начал поднимать кубок к уху, но Тор потянул его сзади за тунику.
— Локи. Не надо.
— Если не хочешь слушать, уходи, — ответил Локи, шевеля пальцами перед Тором, словно стряхивая пыль с лацкана. — Никто не заставляет тебя опускаться так низко и «подслушивать».
Он прижал кубок к уху, но прежде чем смог снова уловить разговор, Тор наклонился к нему и повернул кубок так, чтобы слышно было им обоим. Локи подавил ухмылку.
Они прижались лбами друг к другу, напрягая слух, и Локи подумал, как нелепо они будут выглядеть для любого, кто пройдет этим путем: два асгардских принца, стоявшие почти в обнимку над пустым праздничным кубком.
Третий голос — голос Карниллы — присоединился к голосам их родителей:
— … не оружие. Они являются усилителями мощи. Ты же не думаешь, что его возможностей, даже усиленных, будет достаточно, чтобы положить конец твоему царству?
— Я не знаю, на что он способен, — ответил Один. — Вот это меня и пугает.
— Перестань так пыхтеть, — прошипел Локи Тору. Его брат выдыхал так, словно пытался потушить пожар.
— Я просто так дышу, — ответил Тор.
— Тогда перестань дышать, — сказал Локи сквозь стиснутые зубы. — Они ведь тоже нас слышат.
— Тогда сам прекрати говорить, — огрызнулся Тор достаточно громко, чтобы Локи прикрыл рукой кубок. Он оглянулся на дверь покоев отца, ожидая, не откроется ли она, не пошлют ли кого-нибудь из эйнхериев исследовать источник звука из таинственного кубка, спорящего с самим собой.