Локи. Где начинается ложь
Шрифт:
Амора сидела под широкими листьями Мидгардского папоротника на краю небольшого пруда, который, казалось, выкипал из земли. Девушка водила пальцами по траве у края воды, будто гладила животное, и Локи наблюдал, как с каждым движением её пальцев от камышей поднимались искорки.
— Это что, новое заклинание? — спросил он её, и Амора подняла глаза.
— Нет. Это огненная трава Свартальфахейма, — она провела пальцами по листьям, и вокруг её руки рассыпались мелкие искорки, как выброшенные растением семена. Амора улыбнулась. — Это не магия. Просто
— А мы — не часть этой природы? — спросил Локи.
Ее глаза метнулись к нему, их тонкие зеленые прожилки, казалось, на мгновение захватили всю радужку, так что в них, казалось, отражались джунгли. Затем она снова посмотрела на траву, позволив искре задержаться и расцвести в маленькое пламя на кончиках пальцев, прежде чем погасить его. Локи опустился рядом с ней, так близко, что их колени прижались друг к другу. Даже несмотря на мрачное настроение, оставшийся после разговора с Тором, его пронзила электрическая дрожь, когда она не отстранилась от его прикосновения. И не важно, насколько лёгким и кратковременным было это прикосновение.
— Ты мне что-нибудь ответишь? — спросил он.
— Зависит от вопроса, — ответила она.
Легкомыслие, присущее Аморе, которым он так прежде наслаждался, сейчас разозлило его и вывело из себя.
— Неважно.
Он встал, чтобы уйти, но Амора схватила его за запястье и потянула обратно к себе.
— Садись, Ловкач, и не надо этой театральщины. Конечно, я отвечу на твой вопрос.
Ловкач. Это прозвище заставляло его краснеть. Теперь каждый раз, когда она называла его так, это казалось интимным и тайным — имя, которым его называла только она.
— Если я ловкач, то ты чародейка, — сказал он в первый раз и пришел в восторг от того, как она выглядела застигнутой врасплох. Амору почти никогда не удавалось смутить, а если и удавалось, то она этого не показывала.
— Чародейка, — сказала она, и он услышал в ее голосе удовольствие. — Гораздо красивее, чем «ведьма», тебе не кажется?
Она помолчала, глядя на него.
— Задай мне свой вопрос, — сказала она, не касаясь его руки, но кладя свою поблизости. — Я отвечу, как смогу.
Он не знал точно, о чем хотел ее спросить.
Разве я похож на человека, который поможет покончить с миром? Неужели мне суждено выступить против Асгарда? Если я знаю о предсказании, могу ли я остановить это, или попытка вмешаться наоборот заставит все произойти быстрее?
— Как ты думаешь, отец когда-нибудь сделает меня королем?
— Нет, если ты останешься верен своему нынешнему режиму ухода за волосами, — ответила она.
Локи закатил глаза.
— Амора.
— Я не шучу: одна приличная стрижка и небольшая ежедневная укладка сотворили бы чудеса с этими космами. — Она протянула руку, вытягивая прядь темных волос из-за его уха. — Думаешь, твой отец стал бы тем, кто он есть, без ухоженной блестящей бороды?
— Пожалуйста, не называй моего отца «блестящим», это очень огорчает.
Ее ухмылка не
— Думаю, твой отец был бы дураком, если бы назвал своим наследником кого-то, кроме тебя, — сказала она.
— Ты считаешь моего отца дураком?
Амора рассмеялась, сжав губы, и фыркнула.
— Ты очень умный.
— У меня бывают проблески.
— Множество. Ты просто создан из проблесков.
К колену его брюк прилип листок, и он попытался стряхнуть его, но обнаружил, что тот настолько липкий от какого-то сока, что не может отделиться от ткани. Локи щелкнул пальцами, посылая небольшой порыв воздуха, чтобы сдуть его, но тот оказался сильнее, чем он намеревался, откинув волосы с его и Аморы с лиц. Локи сморщил нос. Ему всё ещё было тяжело контролировать магию, и он был уверен, что Один заставит свести его применение заклинаний к минимуму.
— Ты не слишком высокого мнения о моём отце, — сказал он.
— Я вообще стараюсь о нём не думать, если такое возможно, — ответила Амора, перебрасывая волосы через плечо и проводя по ним ладонью. — Что вызвало эти вопросы?
— Ничего. — Локи откинулся назад, прислонившись спиной к камню. — Я просто размышляю.
— Я знаю, и это восхитительно. У тебя появляется такая крохотная морщинка между бровями…
— Прекрати. — Он отбросил ее руку, когда она коснулась его лба. Амора рассмеялась. — Ты видела Карниллу после церемонии?
— Еще нет. Разве она все еще не с твоим отцом?
— Они вернулись на пир.
Амора провела рукой по коленям, разглаживая брюки.
— А почему ты спрашиваешь? Думаешь, она хочет мне что-то сказать?
— Я знаю, что отец видел в Зеркале Божественного Глаза.
Она подняла голову, с интересом вглядываясь в лицо Локи.
— Расскажи. — Локи зарылся ногами в грязь, наблюдая, как она окружает его каблуки, пока Амора не ткнула его носком ботинка. — Расскажи!
— Он видел, как один из его сыновей повел армию против Асгарда, — выпалил Локи. Он собирался всё рассказать, но не в такой неуклюжей форме. — Он думает, что это означает Рагнарёк.
Он ожидал реакции Аморы, но её лицо ничего не выражало.
— Какой именно сын? — спросила Амора ровным голосом.
— Он не сказал.
— Но ты думаешь, что знаешь точно.
— Тор знает, — ответил Локи. — Он думает, что это я.
Она сорвала прядь огненной травы, и та превратилась в пепел в её ладони.
— Почему так важно, что говорит Громоликий?
— Не называй его так. — Локи не был уверен, почему он защищал брата после того, что тот сказал; нет, только ему было позволено издеваться над Тором. Хотя, остальные никогда и не смели… — Неужели ты думаешь, что я это сделаю? — спросил он Амору. — Буду биться против Асгарда? Против моего отца, моей семьи и моего народа?