Лола и любовь со вкусом вишни
Шрифт:
Что-то дрогнуло внутри меня.
Волнение это казалось довольно странным, даже неприятным и в то же время новым и захватывающем. Я сразу же поняла, что этот образ Крикета – длинные ноги и полосатые штаны – отпечатается в моей голове на веки вечные. Момент был таким значительным. Линдси громко и жизнерадостно поздоровалась. Крикет озадаченно поднял глаза, и наши взгляды встретились…
Я пропала.
Мы смотрели друг на друга дольше, чем принято, прежде чем парень наконец повернулся к Линдси и слегка помахал рукой. Из машины, галдя и перебивая друг друга, появились остальные члены семьи, и внимание Крикета снова переключилось
Я сильно сжала руку Линдси липкими от мороженого пальцами. Она все поняла. Мой жест был красноречивее слов.
Подружка улыбнулась.
Вербальный контакт состоялся той же ночью. Странно, но я не могу вспомнить, в чем была одета, хотя отлично помню, что подбирала наряд очень тщательно, предвкушая встречу. Когда я в конце концов отдернула занавески, то ничуть не удивилась, обнаружив Крикета напротив пристально вглядывающимся в мое окно. Однако мое появление застало парня врасплох. Даже волосы, казалось, встали у него дыбом сильней, чем обычно.
– Я собиралась… немного подышать свежим воздухом, – пробормотала я.
– Я тоже, – кивнул Крикет, тяжело вздохнув.
Я до сих пор не уверена, была ли это шутка, но в тот момент рассмеялась. Крикет ответил взволнованной улыбкой, которая мгновенно превратилась в широкую ухмылку. Ему всегда было не под силу ее контролировать. Мы были так близко, что я заметила, как изменилось лицо парня. На нем больше не было угрей, и еще он… Повзрослел. Мы долго стояли там, улыбаясь, как идиоты. Что можно сказать человеку, который изменился, но в то же время остался самим собой?
Крикет сдался первым. Пробормотал какое-то извинение насчет того, что должен помочь маме вымыть посуду. Я поклялась на следующий день расставить все точки над «i», однако… От ощущения близости этого парня у меня путались мысли и язык прирастал к гортани. Крикет чувствовал себя не лучше. Так что мы просто помахали друг другу ручкой.
Раньше мы никогда не махали друг другу через окна. И оба осознавали, что просто боимся встретиться лицом к лицу. Какая-то сила заставляла нас оказывать друг другу знаки внимания, не говоря при этом ни слова и отчаянно желая сказать очень многое.
Прошло несколько недель, прежде чем эта мучительная ситуация изменилась. Мы с Бетси только вышли на прогулку, а Крикет направлялся домой. В тех же полосатых штанах и с волосами, мечтающими коснуться неба.
Мы в смущении остановились.
– Рад тебя видеть, – сказал он. – Снаружи. Не внутри. Ну, ты поняла…
Я понимающе улыбнулась:
– Вывела ее на прогулку. Не хочешь присоединиться?..
– Да.
– К нам? – Мое сердце учащенно забилось.
Крикет отвел глаза:
– Ну да, мы могли бы наверстать упущенное. Так и стоит поступить.
Я тоже отвела взгляд, стараясь не слишком краснеть:
– А тебе не нужно забросить все это домой?
В руках парень держал бумажный пакет из хозмага.
– Ох! Ну да. Подожди. – Крикет взлетел по ступенькам, но на полпути вдруг остановился. – Жди здесь, – добавил он.
Парень вошел внутрь и вернулся несколько секунд спустя. С двумя леденцами Блоу Поп [16] в руках.
– Это так глупо, – усмехнулся он. – Прости.
16
Блоу
– Да нет, я их люблю! – И в этот раз я все-таки покраснела при слове «люблю».
Наши языки приобрели насыщенный зеленый оттенок, но мы болтали так долго, что к моменту возвращения домой они снова стали привычно розовыми. Чувство внутри меня разгоралось все сильнее. Мы начали как бы случайно пересекаться каждый полдень. Крикет делал вид, будто вышел куда-то по делу, я наигранно удивлялась, а потом мы вместе гуляли с Бетси.
Однажды парень не появился. Я остановилась возле его дома, растерянно глядя по сторонам. Бетси рвалась с поводка. Дверь дома Беллов открылась, и Крикет так быстро сбежал по ступенькам, что едва в меня не врезался.
Я улыбнулась:
– Опаздываешь.
– Прости за ожидание, – заламывая руки, сказал он.
Мы перестали притворяться.
Крикет четко знал расписание моего дня. Когда я отдергивала занавески, он раздвигал свои, чтобы пожелать мне доброго утра. Поедая ланч, я видела через окно, как он ел свой. Он знал, когда я выхожу на прогулку. И когда звоню Линдси, чтобы ее обсудить. И еще было время, когда мы с Крикетом болтали после обеда, прежде чем снова задернуть занавески.
Ночью я лежала в кровати, представляя, как Крикет лежит в своей. Думал ли он обо мне так же, как я о нем? Пытался ли представить мою спальню, как я представляла его? Если бы мы были рядом в темноте, отважился бы он поцеловать меня? Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Все же он мальчик. А значит, должен сделать первый шаг.
Почему он его не делал? Сколько еще мне ждать?
Эти лихорадочные мысли не давали мне покоя все лето. Я просыпалась в липком поту, не в силах вспомнить, когда же мне удалось заснуть и о чем я мечтала перед сном. В голове постоянно крутились три слова… Ты мне нужна.
Нужна!
Какое, пугающее слово. Эта фраза скорее выражала мои чувства к Крикету, но во сне произносил ее именно он.
Он был просто обязан меня коснуться. Движения его рук завораживали. Как он взволнованно сжимал ладони от восхищения. Хлопал в ладоши, не в силах удержаться. Секретные сообщения, которые он писал на тыльной части левой руки. А его пальцы… Длинные, энергичные, однако судя по тому, как кропотливо он собирает свои машины, очень деликатные и точные. Я постоянно фантазировала об этих пальцах.
И еще меня поражало, как загорались глаза парня каждый раз, когда он начинал говорить. Словно это был лучший день в его жизни. Как он подавался ко мне всем телом, когда говорила я. Жестами Крикет демонстрировал, что ему интересно, он слушает. Никогда еще я не видела человека, чье тело выражало бы столько эмоций.
Лето продолжалось, с каждым днем все более чудесное и наполненное переживаниями. Крикет начал регулярно зависать с Линдси и моими родителями, даже с Норой, если она оказывалась поблизости. Он стал частью моего мира. Но каждый раз, когда я пыталась войти в его мир, Каллиопа отвечала враждебностью. Иногда она делала вид, что меня вообще нет в комнате, а иногда выходила прямо посреди разговора. Впервые брат предпочел ей кого-то другого, и она была обижена на меня за это. Я украла ее лучшего друга. А значит, представляла собой угрозу ее существованию.