Лолита: Сценарий
Шрифт:
Эротическое напряжение прерывается.
ШАРЛОТТА: (кричит из прихожей) Лолита! Спускайся вниз!
ЛОЛИТА: (не двигаясь) Я занята. Чего тебе?
ШАРЛОТТА: Немедленно спускайся вниз!
На лестнице. Шарлотта и Лолита.
ШАРЛОТТА: Теперь вот что. Во-первых, переоденься. Надень платье: я еду к Чатфильдам и хочу, чтобы ты поехала со мной. Во-вторых,
Гумберт занят переписыванием содержимого блокнота в дневник. Разбирая свой почерк, он читает вслух.
ГУМБЕРТ: (низким голосом, запинаясь) Старая ведьма сказала, что она шлепнет Лолиту, мою Лолиту. Тридцать лет я оплакивал Аннабеллу и преследовал играющих в парках нимфеток и никогда не смел… А теперь Аннабелла мертва, а Лолита жива — моя любовь — «моя жизнь и невеста моя».
Ужин с Шарлоттой.
ГУМБЕРТ: А где ваша дочь проводит вечер?
ШАРЛОТТА: Ах, я оставила ее у Чатфильдов, она пойдет с Филлидой в кино. Между прочим, у меня для вас есть совершенно потрясающий сюрприз.
ГУМБЕРТ: Какой сюрприз? Один из ваших впечатляющих десертов?
ШАРЛОТТА: Мимо, мсье. Попробуйте угадать.
ГУМБЕРТ: Новая настольная лампа?
ШАРЛОТТА: Нет-с.
ГУМБЕРТ: Сдаюсь.
ШАРЛОТТА: Послезавтра Лолита уезжает в летний лагерь!
ГУМБЕРТ: (стараясь скрыть свое потрясение) В самом деле? Но теперь только июнь.
ШАРЛОТТА: Именно. Я нахожу себя хорошей среднестатистической матерью, но, должна признаться, я мечтаю о полных десяти неделях безмятежности. Еще кусочек говядины? Нет?
ГУМБЕРТ: Зуб разболелся.
ШАРЛОТТА: Ах, несчастный вы человек! Разрешите мне снестись с доктором Куильти, чтобы он принял вас?
ГУМБЕРТ: Нет, нет, не беспокойтесь. Это пройдет. А как далеко находится этот лагерь?
ШАРЛОТТА: Около двухсот миль. Это у меня случился припадок материнской гениальности. Я все организовала, ничего не говоря маленькой Лолите, которая недолюбливает Филлиду безо всякой причины. Набросилась на нее у Чатфильдов, так что та не могла и слова сказать. Ну, разве я не умница? Малышка Лолита, надеюсь, умиротворится в кино. Я просто боюсь оставаться с ней наедине сегодня вечером.
ГУМБЕРТ: А вы совсем уверены, что она не будет несчастна в этом лагере?
ШАРЛОТТА: Пускай только попробует быть несчастной. Она там будет кататься верхом, что много полезней для здоровья, чем лупить теннисным мячом о гаражные ворота. И лагерь намного полезней, чем бить баклуши здесь и преследовать застенчивого ученого джентльмена. Лагерная жизнь поможет Долорес развиться во многих смыслах — в смысле здоровья, характера, образования. И особенно в смысле сознания ответственности
ГУМБЕРТ: Зуб.
Он медленно поднимается по лестнице. Шарлотта говорит ему вслед.
ШАРЛОТТА: Кстати, я сказала Лолите, что это была ваша идея насчет лагеря. Я решила, что ваш авторитет (короткий хрустальный смешок) намного весомее моего.
Ночь. Гумберт в своей комнате стоит у окна. Напротив дома № 342 по Лоун-стрит останавливается автомобиль.
ШАРЛОТТА: Ах, Мэри, зайдите ненадолго. Я позабыла кое-что проверить в списке вещей для девочек. Заходите.
МИССИС ЧАТФИЛЬД: Хорошо, только на минуту.
ШАРЛОТТА: Мы тебя не задерживаем, Долорес. Отправляйся в постель, как послушная девочка.
Гумберт встречает Лолиту на лестничной площадке.
ГУМБЕРТ: (пробуя завязать короткий разговор) Понравился фильм?
Не удостаивая его ответом, Лолита направляется прямиком в свою комнату.
ГУМБЕРТ: В чем дело, Лолита?
ЛОЛИТА: Ни в чем, если не считать того, что вы отвратительный тип.
ГУМБЕРТ: Я ни в чем не виноват. Это ошибка. Клянусь.
ЛОЛИТА: (горделиво) Между нами все кончено. Envoyez votre jeune fille аи camp, Madame. [62] Подлый предатель.
ГУМБЕРТ: Но я никогда не говорил этого! Это даже не по-французски! Я готов сделать все, чтобы ты осталась. Честное слово!
62
Отправьте вашу маленькую девочку в лагерь, мадам (искаж. фр.).
Она захлопывает дверь.
Гумберт диктует на магнитофон свою лекцию «Бодлер и По».
ГУМБЕРТ: Другие истолкователи, последователи школы Фрейда. Нет. Выходцы из темницы Фрейда. Гм. Воспитанники фрейдовских яслей утверждают, что Эдгар По женился на очень юной Вирджинии Клемм единственно с целью удержать ее мать рядом с собой. Он, я цитирую, обрел в своей теще, миссис Клемм, тот образ матери, который он искал всю свою жизнь. Какая чушь! Только послушайте, каким страданием и отчаянием дышит его письмо, адресованное матери Вирджинии 29 августа 1835 года, когда он со страхом ждал того, что его тринадцатилетнюю возлюбленную увезут от него для получения образования в другом месте. «Я ослеп от слез, пока писал это письмо… Моя единственная, единственная, смысл моей жизни, она жестоко отнята у меня… Такой муки мне не вынести… Такая любовь, как моя, никогда не пройдет… Нет смысла скрывать правду… Я никогда ее больше не увижу…»