Лолита: Сценарий
Шрифт:
ГУМБЕРТ: (указывая рукой из окна) Там находится контора?
Чарли молча показывает ему направление, дернув большим пальцем руки.
Контора — Гумберт и начальница лагеря.
НАЧАЛЬНИЦА: (подсчитывая сумму оплаты и не поднимая глаз от бумаги) Какая трагедия! Когда же похороны?
ГУМБЕРТ: Ох,
Оплачивает счет.
НАЧАЛЬНИЦА: Спасибо. Бедняжка Лолита. Вот ваша расписка.
Появляется Лолита, волоча и подталкивая свой чемодан.
ЛОЛИТА: Здрасьте, здрасьте.
Он опускает руку на ее голову и подхватывает чемодан. На ней ее самое яркое клетчатое платье и коричнево-белые полуботинки.
Когда они подходят к автомобилю, Лолита взмахом руки прощается с Чарли.
ЛОЛИТА: Счастливо оставаться, дружок Чарли!
Угрюмо, не без некоторого сожаления он провожает ее светлыми, с белесыми ресницами глазами.
Внутри нагретого солнцем автомобиля. Она усаживается рядом с Гумбертом, прихлопнув на своих коленях вздувшуюся юбку, затем, энергично обрабатывая во рту резиновую жвачку, принимается быстро вертеть рукоятку, опуская окно.
Автомобиль несется сквозь полосатый, пятнистый лес.
ЛОЛИТА: (вежливо) Как мама?
ГУМБЕРТ: У нее что-то с желудком.
ЛОЛИТА: Что-то жуткое?
ГУМБЕРТ: Нет, с желудком. Какая-то желудочная хворь. Ее перевезли в больницу в деревню. Около Лепингвиля.
ЛОЛИТА: И мы тоже туда едем — как вы сказали? — Лепровиль?
ГУМБЕРТ: Лепингвиль. Да, нам придется оставаться некоторое время поблизости, пока ей не станет лучше или хотя бы немного лучше. А потом махнем в горы. По-моему, отличный план?
ЛОЛИТА: У-гу. А далеко эта больница находится?
ГУМБЕРТ: Ну, где-то двести миль. Тебе было очень весело в лагере?
ЛОЛИТА: У-гу.
ГУМБЕРТ: Жаль было уезжать?
ЛОЛИТА: Унг-унг.
ГУМБЕРТ: Говори, Ло, а не хрюкай. Расскажи мне что-нибудь.
ЛОЛИТА: Что именно, па-па-ша?
ГУМБЕРТ: Все равно что.
ЛОЛИТА: Можно вас называть на ты и папа?
ГУМБЕРТ: Можно.
ЛОЛИТА: Вот комедия!
ГУМБЕРТ: Что именно?
ЛОЛИТА: Умора.
ГУМБЕРТ: Существуют, кроме того, такие вещи, как взаимное уважение и счастье чисто духовных отношений.
ЛОЛИТА: Как же!
(Промежутки между репликами заполнены живописной окрестностью.)
ГУМБЕРТ: Посмотри, сколько там коров на склоне!
ЛОЛИТА: Меня вырвет, если я увижу еще одну корову.
ГУМБЕРТ: Знаешь, Лолита Ло, я ужасно скучал по тебе. Правда, ужасно.
ЛОЛИТА: А вот я по тебе не скучала. Мало того — мерзко тебе изменяла, но это ровно ничего не значит, так как ты все равно перестал мной интересоваться. Вы здорово лупите, господин. Гораздо скорее, чем мама.
Он переходит со скорости в семьдесят миль в час на пятьдесят, что видно на спидометре.
ГУМБЕРТ: Почему ты думаешь, что я перестал тобой интересоваться?
ЛОЛИТА: Ну, во-первых, ты меня еще не поцеловал. Не так ли?
Гумберт, вильнув, съезжает на травянистую обочину. Она прижимается к нему. Автомобиль дорожной полиции останавливается около них.
ПАТРУЛЬЩИК: Что-то случилось?
ГУМБЕРТ: Нет, нет. Я только хотел свериться с картой.
ЛОЛИТА: (услужливо-поспешно перегнувшись через Г. Г. и говоря с не свойственной ей учтивостью) Боюсь, мы остановились в неположенном месте. Дело в том, что у нас возник вопрос, как проехать короткой дорогой, и мы подумали —
ПАТРУЛЬЩИК: Хорошо, если вы хотите сделать остановку, здесь в трехстах ярдах есть стоянка.
ЛОЛИТА: Ах, спасибо!
Густобровый полицейский награждает красотку своей самой широкой улыбкой и плавно отъезжает. Лолита прижимает к груди свою трепещущую руку.
ЛОЛИТА: Экий балда! Он должен был тебя сцапать.
ГУМБЕРТ: Помилуй, почему же — меня?
ЛОЛИТА: Потому что предельная скорость в этом дурацком штате всего пятьдесят миль в час. Нет, нет, не замедляй. Он теперь далеко.
ГУМБЕРТ: Нам еще предстоит длинный перегон, так что веди себя как хорошая девочка.
ЛОЛИТА: А свет был красный. Я никогда не видала такой езды.
Они безмолвно проезжают через безмолвный городишко.
ГУМБЕРТ: Ты сказала, что вела себя… не знаю… гадко? Не желаешь ли ты рассказать об этом?
ЛОЛИТА: А тебя легко ошарашить?
ГУМБЕРТ: Нет. Так чем ты занималась?