Лондон: Бегство из ада
Шрифт:
Сколько Ник ему не доказывал, что он тут ни при чем, начальник не верил. Против Ника была серьезнейшая улика – принадлежащий ему нож с его же отпечатками пальцев в теле убитого и показания Марвина, который уверял, что видел все лично. Впрочем, здесь и одного ножа хватило бы.
– Ты пойми, – говорил начальник полиции слегка усталым голосом почти доверительно, – этот малый, Ветерок, был дерьмом. Промышлял кражами по ярмаркам здесь и на других торговых станциях, мы его ловили несколько раз, наказывали. Но кража не оправдывает убийство.
– Какая мелочевка? Какой жизни? – яростно защищался Ник. – Вы что тут все – с ума сошли? Не знаю я ничего! Не виновен я!
– А твой нож в боку у него как оказался? – укоризненно спросил полицейский.
– Его могли украсть, – предположил Ник, – там такая толкучка была.
– Но есть ведь свидетель, который все видел, – возразил тот.
– Какой свидетель? Марвин, что ли? Это же сутенер с "Бонд Стрит", такое же дерьмо, как и тот вор. Вы что, ему верите?
– Он поклялся, что так оно и было.
– Он поклянется в чем угодно, если потребуется! – сказал Ник. – Таким как он, это нетрудно.
– У меня нет законных оснований не доверять ему, – гнул свое бывший констебль. .
– Я сейчас расскажу вам о таком основании, – сказал Ник. – С месяц назад я хорошенько вздул его в баре на станции "Бонд Стрит", и он поклялся, что отомстит мне. Можете там спросить, это слышало много народа. Вот это и есть его месть.
– Так ты хочешь сказать, что это он заколол Ветерка твоим ножом, а потом свалил на тебя? – скептически скривился старый служака.
Ник молчал. Марвин был, конечно, подлым малым, но Ник не был уверен, что тот способен на убийство только ради того, чтобы отомстить за унижение в банальной драке. К тому же, дело было уже давним.
– Я хочу сказать, что никого не убивал, – ответил он. – А искать убийцу – ваше дело. Почему бы не предположить, что убийство совершил кто-то другой, а он просто воспользовался моментом, чтобы оклеветать меня?
– Но почему жертву закололи именно твоим ножом? – спросил начальник полиции.
Ответа на этот вопрос у Ника не было.
Его отвели в камеру. На станции она была лишь одна и в ней уже кантовались несколько мутных ярмарочных типов. Один томился за попытку уклониться от уплаты пошлины, другой торговал из-под полы дурью, и попался, третий избил жену, сломав ей пару ребер.
Узнав, что Ника задержали по подозрению в убийстве, они опасливо от него отодвинулись.
Через час Ника вызвали на очную ставку, где сутенер, глядя на него прозрачными водянистыми глазами, бесстрастно подтвердил свои слова.
– Ты библейские заповеди помнишь? – поинтересовался у него Ник. – Там написано – не лжесвидетельствуй.
Марвин ничего не ответил.
– Я могу идти? – спросил он у полицейского.
– Иди, – кивнул тот, – только со станции пока не уходи, – можешь понадобиться.
Когда за ним захлопнулась
– Все понял?
– Что он мерзавец? – уточнил Ник. – Так я давно это знал.
– Что дела твои плохи, сынок.
– Насколько плохи?
– Судить тебя будут.
– Когда?
– Да прямо завтра.
– Так быстро?
– У нас все делается быстро.
– И что дальше?
– Я не судья, но, сдается мне, что тебя повесят.
– Возьмете грех на душу, – сказал Ник, – я невиновен.
– Все улики против тебя.
– Такое тоже бывает.
Полицейский принялся задумчиво барабанить пальцами по столу.
– А хочешь избежать?
– Чего? – не понял Ник.
– Суда, чего же еще!
– Это как? – удивился он. – Правосудие ведь неотвратимо.
– Выполни одно поручение для станции и все подозрения с тебя будут сняты. Ты ведь сталкер? Есть дело на поверхности.
От такого поворота дела у Ника голова пошла кругом.
– Так это все вы? – спросил он.
– Что, мы?
– Все подстроили.
Полицейский разозлился. .
– Дурак ты, парень! Оно само так сложилось. Я-то, допустим, тебе верю, но что я могу сделать при таких обстоятельствах? Кто-то ведет против тебя игру, как я понимаю, но расследовать это, у меня нет ни сил, ни времени. Вся станционная полиция состоит из четырех человек, включая меня. А народа здесь трется, видел сколько? Какие тут могут быть расследования? Все, что я могу для тебя сделать – это послать наверх для очень опасной, но выгодной тебе работы. Выполнишь ее – все будет забыто.
– Такое, значит, теперь правосудие? – саркастически спросил Ник.
– А какого ты хотел под землей? – вопросом на вопрос ответил тот. – Какое общество, такое и правосудие. Ущербность одного делает ущербным другое.
– А как же этот ваш "свидетель" Марвин? Ведь он все "видел".
– А что свидетель? Он тоже на нашей станции задерживался полицией, девок своих привозил, а они на него заявили, что избивает их. Так что веры ему большой нет.
Ник почувствовал себя так, будто его вываляли в нечистотах. Ему хотелось только одного – поскорее освободиться и броситься в погоню за Крюком. Ведь пока он тут прохлаждается, тот может уйти далеко, и тогда он не успеет помешать сделке по продаже карты подметровцам.
– Ладно, – сказал он, мрачно глядя в глаза полицейскому, – я согласен.
11
После ночевки в боковом тоннеле между станциями "Квинсвэй" и "Нотинг Хилл Гейт", бандиты выбрались наружу и двинулись по направлению к станции "Бонд стрит".
Отправляясь за картой, Крюк выбрал себе подручных из тех, кого знал по прежним делам в банде Проповедника. Банда не имела привязки к одному месту. Она могла появиться на любой станции любой линии, совершить дерзкий налет и так же внезапно исчезнуть, как и возникла.