Ловцы душ
Шрифт:
Камень в моих руках вдруг ощутимо потеплел. Я замерла, боясь пошевелиться. На лбу выступил пот. Подумалось, что сейчас вот он раскроется, как тогда, и Сережина душа обретет свободу... Как и Ловца. И что я буду делать? Я не готова!
– Время пришло...- зазвучал в голове глухой, хорошо знакомый мне голос.
– Скоро мы снова встретимся... Айя...
Я закричала, отбросила камень, будто обожглась.
В тот же момент завибрировал телефон в кармане тети Маши.
– Максим! Что?
Она слушала и смотрела на меня с ужасом, на глазах бледнея. Я выхватила у нее трубку, поднесла к уху.
– Так что ты скажи ей как-нибудь осторожнее... Долго он не протянет. Сейчас уже его сердце снова запустили, но как-никак, он пережил клиническую смерть...
– Что?!
– закричала я.
– Аня?
– смутился Максим.
– Кхм, ты бы приехала в больницу... Тут Сереже стало хуже.
– О боже!
– похолодела я.
– Еду!
Отключила телефон и смотрела на него, ничего не соображая.
Тетя Маша сорвалась, побежала в комнату - очевидно, будить мужа.
Я слушала глухой замедленный стук своего сердца и с каким-то странным равнодушием говорила себе:
– Ну, вот и все...
Меня, как куклу, одели, впихнули в промерзшую машину, повезли в темноте под вой метели. Я не плакала. В голове все еще звучал тот голос, объявивший мне приговор. Скоро мы встретимся... Пусть так, не боюсь. Я очень скучаю по Сереже. И если он умрет, то пойду за ним.
У больницы, едва машина остановилась, я словно проснулась. Выскочила на мороз, побежала к светящейся стеклянной двери, у которой меня уже ждали. Максим встретил меня, с готовностью открыл передо мной двери, я побежала дальше, по коридору, не спрашивая, куда мне идти. Ноги сами привели в нужную палату. Мне не препятствовали, накинули на плечи халат. Я видела только лицо Сережи на белой подушке - осунувшееся, с темными тенями под глазами, серыми губами.
– Выйдите все!
– попросила, и меня почему-то послушались.
Я подошла к кровати, села рядом с ним, взяла в руки его холодную ладонь.
– Я здесь, родной. Слышишь? Мы вместе. Как тогда, и всегда - мы вместе, Сереженька, душа моя.
На мониторах приборов нервно прыгали стрелки, тонкая зеленая линия чертила зигзаги. Я говорила, говорила, и линия становилась четче и спокойней. Я положила на грудь Сережи артефакт и шептала слова любви.
– Я скучаю по тебе. Сереженька! Не могу жить без тебя. И не буду. Ты только не бросай меня, прошу! Больше никогда не бросай. Держись за меня, за мой голос, слышишь? Что бы ни было - держись, умоляю...
Зеленая линия вдруг стала ровной,
Я вдруг ослабла. Прибежали какие-то люди, отпихнули меня от кровати, я отступала назад, пока не уткнулась во что-то мягкое, успела оглянуться, увидеть огромные глаза Максима с бездонными черными зрачками - и отключилась.
Покой и умиротворение... Усталая память молчит, не тревожит душу ни болью, ни гневом. Полная тишина, и биение сердца не слышно. Вот она - иная сторона, и все позади - тревоги и волнения, потери и удары. Здесь хорошо...
В смерти нет зла, смерть - благо, обретение приюта измученным странником, прошедшим долгий трудный путь. Изможденный, исстрадавшийся, он открывает дверь, за которой нет страхов, нет ожидания, нет времени. После дождей, бури, пронизывающего холода - теплый очаг, и родные руки дают питье, смывают кровь с израненных ног, обнимают, согревают. Нет препон и преград, лишь пожелай - и увидишь того, с кем был разлучен, казалось, навечно. Услышишь милый сердцу голос...
– Айя...
Это и есть награда за все испытания.
– Майана, душа моя, жизнь моя, открой глаза!
Сколько у тебя было имен? Сколько ты сменил лиц, пока мы были в разлуке? С тех самых пор, как создатель разделил нас - двуполых, на половинки, из ревности к нашей любви. Мы ведь не знали страха, и сравнялись с богами во всесилии - у меня за спиной был ты, а твою спину закрывала я. Но лица не видели... Да и не нужно нам было знать, какого цвета глаза - у нас была одна душа на двоих. Одна радость, одна вера. Жить - вместе, и умирать - вдвоем.
А теперь больно... Болит рассеченная кожа. Что у меня отняли? Крылья или тебя, дару? Что отрезали?
– Айя, я не могу потерять тебя, едва найдя! Вернись, слышишь?! Не оставляй меня...
Оставить тебя. Беззащитного, с открытой спиной. И безвольно наблюдать, как ты бьешься в одиночку, без моей помощи...
А потом искать. Искать, не помня, кого и зачем. И лишь у последней черты вспомнить... Я устала. Держи меня, не отпускай!
– Не отпущу...
Не открывая глаз, я подняла руки, обняла его за шею, потянулась, превозмогая боль, и его горячие губы нашли мои, приникли, делясь дыханием. И стало безразлично, что весь мир вокруг рушится, раскалывается на части. Его руки, его запах...
– Милостивые боги!
– облегченно шепнул он, прижимая меня к себе.
– Благодарю, что вернули мне ее...
Я счастливо вздохнула и уснула на его коленях. Просто уснула.