Ловец душ и навья невеста
Шрифт:
— Рихард, куда ты пойдешь в таком состоянии? — встревожилась она. — Ты истекаешь кровью!
Они зашагали прочь из дома, и Рихард обвел взглядом пустые комнаты с разбитыми окнами. Навью даже не пахло. Животных привели в подвал, нацепили на них ошейники с осколками кристалла и кинули тушу коровы, чтоб было что жрать. А потом вызвали ловца осмотреть дом. Это было покушение. Вот только неудавшийся убийца слишком поторопился — навь еще не вошла в полную силу, к тому же не рассчитал, что одна из навок окажется хвачом, которого больше
Передернув плечами, Рихард пошел быстрее, уводя из дома Карну. Позже он посмотрит, что это был за Шульц, и узнает, кто за всем этим стоит, и поймет, отчего навь снова заговорила с ним. Сейчас же ему прежде всего хотелось увести Карну в безопасное место.
Уже у серебряного моста Карна, встрепенувшись, остановилась, придержав ловца за локоть.
— Рихард! — воскликнула она. — Я совсем забыла!
— Корзинка, — кивнул он. — Я тоже о ней подумал. Надо будет забрать, а то Грета мне плешь проест.
— Да нет же! — рассердилась Карна. — Я нашла череп, там, у дома.
— Посмотрю, когда вернусь, — нахмурился Рихард и обхватил ее запястье. — Покажи место.
Он нырнул в синие глаза и увидел заросшую тропинку между кустами шиповника, статую с обращенным к небу лицом и череп с плохими зубами.
— Понял, — кивнул Рихард. — Скажи, Карна, почему ты пошла за мной? Ты должна бояться нави как никто другой. Почему не сбежала?
— С тобой я ее не боюсь, — ответила она, и Рихарду нестерпимо захотелось поцеловать ямочку на ее гордо вздернутом подбородке. — Тебе понадобится помощь. Зарядишь мне пистолет серебром…
— Ты останешься дома, — заявил он. — Это не обсуждается. Дверь никому не открывать, от Гектора не отходить.
Карна насупилась и, слегка отстранившись от Рихарда, обняла череп обеими руками. Они перешли мост, и пожилая женщина, глянув на ее ношу, пошатнулась и осела на землю. Опомнившись, Карна быстро расстегнула плащ и спрятала Гектора за пазуху.
52.
Рихард свернул к воротам, на которых висели черепа животных, и Карна с опаской последовала за ним. Ведьма сидела там же, перед огнем, над которым булькал котелок, и пламя плясало в ее глазах. Белые косы свисали на грудь, а кожа была гладкой и смуглой, как ореховое дерево.
Рядом с ней сидела Грета и размешивала варево черпаком на длинной ручке.
— Ловец, — заметив его, ведьма легко поднялась с коврика, вышитого таким пестрым орнаментом, что у Карны зарябило в глазах.
— Грета? — удивился Рихард. — Что ты здесь делаешь?
— Чай, — невозмутимо ответила служанка.
Ведьма подошла к ловцу, и длинная юбка странно колыхнулась, будто бы колени изгибались в другую сторону.
— Ты ранен… Хочешь моей крови? — прошептала ведьма, жадно глядя на Рихарда, и огонь отразился в его черных глазах.
Он кивнул, и ведьма, быстро закатав рукав своей рубахи,
— Ты знаешь, чего я хочу взамен, — прошептала она, глядя на него, как голодный на хлеб, и Рихард снова кивнул.
— Дай в себя прийти, — попросил он. — Хотя бы пару минут.
Ведьма отступила на шаг, и лицо ее снова стало непроницаемым, как вырезанный в дереве идол.
— Хотите чаю? — спросила она церемонно, усаживаясь на свой коврик, и теперь Карна точно увидела, как по птичьи согнулись ее ноги.
Грета сняла две глиняные кружки, висящие на кольях забора донышками вверх, зачерпнула из котелка чай и поочередно подала Карне и Рихарду.
Опустившись на край коврика ведьмы, Карна подула на горячее питье. Грета повернула к ней лицо, и Карна готова была поклясться, что белые как молоко глаза ее видят.
— От вас смердит навью, — сказала Грета. — И пахнет любовью. Молодец, Карна, лови момент. Что толку запирать себя в стенах монастыря и лишаться маленькой радости…
— Не маленькой, — буркнул Рихард, садясь на чурбан со шрамами от топора и отпивая чай.
— Мимолетное удовольствие… — продолжила разглагольствовать Грета. — Потом, конечно, возникнут сомнения, самобичевание и неловкость… Не надо этого всего. Да, стыд, да, позор. И твои близкие наверняка перевернулись бы в гробу, если бы их не кремировали. Но твое падение — лишь подтверждение тому, что мир катится во тьму…
— Давай уже сворачивай к тому, что мы все умрем, — поторопил ее Рихард.
— Возможно, скорее, чем ты думаешь, — заметила Грета. — Сегодня полнолуние.
— И? Навки не любят луну.
— Зато оборотни любят. Я видела Уго, он шел сдаваться в полицейский участок. Как и все полулюди. Этой ночью улицы Рывни останутся без патруля.
— Патруль будет, — возразил Рихард.
— Вроде того, — печально подтвердила Грета. — В общем, если что, ты был хорошим работодателем: исправно платил и не жадничал добавить сверху, не привередничал в еде и соблюдал чистоту в ванной…
— Ты что, прощаешься?
— Жизнь так хрупка, — вздохнула Грета. — И несется как воды быстрой реки. Так что идите домой и наслаждайтесь друг другом, пока у вас есть такая возможность.
Она забрала у них кружки и пошла прочь, печально ссутулившись.
— Давно вы с ней знакомы? — спросил Рихард, и ведьма усмехнулась, показав острые треугольные зубы.
— Дольше, чем ты можешь себе представить.
— Вот как…
В его теле растекся теплый чай, настоянный на травах, и кровь ведьмы из красного леса…
— Ты знаешь, кому принадлежит дом по ту сторону Червы? — спросил Рихард, провожая взглядом удаляющуюся фигуру служанку. Перед глазами плыло, и все будто заволакивало туманом, и Грета казалась выше, словно шла она, не касаясь земли.