Ловец мудрости
Шрифт:
Пикси-вампир обнадеживающе сжала мое плечо, прежде чем встала и вышла из комнаты. Нервозность вдруг накрыла меня, и я обнаружила, что могу слышать каждый удар своего сердца, что эхом разносились по венам, пульсируя против моих висков.
Дверь в комнату медленно распахнулась, и там оказался он, выглядя так же прекрасно, как всегда. В его бронзовых растрепанных волосах были небольшие белые хлопья – должно быть, на улице шел снег – и его глаза тлели, радужка была оттенка морской волны по краям, но сливалась с цветом оникса вокруг зрачка, что свидетельствовало о его растущей жажде.
Не
– Что случилось? – прошептала я.
На мгновение, что он не ответил, установилась тишина, разливаясь как огромное море. Когда же он ответил, однако, тон его был нечитаемым, что делало для меня почти невозможным определение эмоций, бушующих внутри него.
– Я ожидал, что он будет сердиться, - произнес он осторожно, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Он был таким, пока мы не ушли, но я не ожидал, что это изменится…
– Но?
– Но как только мы сели в машину, он полностью переменился. Его гнев сгорел в боли, но он все же настоял на честности. Он хотел знать о том, сколько раз ты приближалась к смерти. Я рассказал ему про Джеймса.
– Почему Джеймс хотел меня убить? Какую причину ты ему назвал? – спросила я быстро, желая знать, что известно Чарли.
Эдвард нахмурился. – Я сказал ему правду, или ее часть, так или иначе: Джеймсу не понравилось, как я отреагировал. Что он был очень старым и скучающим бессмертным, и что его бесчеловечный характер означал, что он находил убийства забавным времяпрепровождением. Чарли не спрашивал меня об этом, но я должен был рассказать ему, что есть монстры и среди твоего рода. Я думаю, что это помешает ему выработать предубеждение против моей семьи, если я укажу, что существует зло в каждом виде.
Он внимательно смотрел на меня, желая убедиться, что я одобряю его решение.
– Ты был прав, рассказав ему это, - кивнула я. – Он уже знает так много сейчас, в любом случае.
Эдвард провел рукой по своим заснеженным волосам и устало вздохнул. Эти действия показали, насколько стрессовым был последний час для него.
– Я рассказал ему о сражениях в школе… о том, как магглорожденные подвергались преследованию со стороны Воландеморта и его сторонников. Ему не понравилось это, - зловеще прошептал он, и его глаза потемнели, - что его дочь оказалась жертвой неоправданной дискриминации.
– Чем больше я рассказывал ему, тем благоприятнее становились его мысли обо мне и моей семье. Он осознал, что существует веская причина для всего того времени, что ты проводишь не с ним, так объяснил он себе – что были ситуации «жизнь или смерть», и что у тебя действительно не было выбора.
Я тяжело вздохнула. – Ну, по крайней мере, это что-то.
Эдвард кивнул, прежде чем вернулся к пересказу своего разговора.
– Он пришел к выводу, получив более или менее полную версию, что его прежние суждения обо мне были ложными, и снова принес извинения за свое поведение.
Впервые со времени возвращения моего вампира-жениха домой я широко улыбнулась.
– Означает ли это, что мой папа, наконец, воспринял тебя и меня как пару?
Эдвард ничего не мог с собой поделать,
– Я даже попросил у него позволения жениться на тебе. – Моя улыбка исчезла мгновенно, когда я вздрогнула, из-за чего Эдвард лишь громко рассмеялся. – О, не волнуйся, он сказал «да».
– Он сказал?
Эдвард усмехнулся, на этот раз из-за моего неверия, и кивнул. – Он знает, что я старомодно воспитан, так сказать, и полностью убежден в моих честных намерениях. Кроме того, узнав, что ты магнит для опасностей, он решил, что ты нуждаешься во мне поблизости для собственной же безопасности.
– Это было одно из его требований. Я согласен с одним условием, – произнес он, идеально подражая голосу моего отца, - ты должен поклясться, что будешь делать все, что в твоих силах, чтобы сохранить ее живой. Я согласился, естественно.
– Что потом? – надавила я, наслаждаясь теплом, зарождающимся в моей груди, когда мой разум нарисовал картину с очень счастливым будущим, где Чарли хлопает Эдварда по спине в любезной и спокойной манере, кладя руку на его плечо – где они могли бы смеяться и шутить вместе, будучи хорошими друзьями, наконец.
Эдвард потянул меня к золотистому покрывалу на своей кровати, все еще ухмыляясь: – Возможно, ты захочешь присесть из-за этого. В это немного трудно поверить.
– Это не в его характере?
– О да… Он предложил мне пиво.
– Эдвард улыбался, как Чеширский кот, будто это была самая замечательная и невероятная новость в истории.
Я сжала губы в жесткую линию, пока старалась не рассмеяться.
– И это все? Вот что заставило тебя возгордиться? Ты даже не пьешь пиво.
– Это не точка. Это прорыв. – Его улыбка казалась коварной, когда я закатила глаза. – Кроме того, поскольку я его будущий сын-в-законе, он захотел отомстить тебе за то, что ты лгала в течение многих последних лет.
– Мне не нравится, куда это ведет.
– Он решил, что было бы справедливо показать мне твои детские фотографии.
– Нет! – воскликнула я от ужаса. Мои руки взлетели, чтобы сжать виски.
– О да.
– Нет!
Эдвард усмехнулся. – Ты была очаровательна. Мне особенно понравилась та, где ты сидела на высоком стульчике и каким-то образом вымазала все свое личико в шоколаде.
– Нет! – застонала я в свои ладони, закрывающие лицо, имеющее, кажется, свекольный оттенок. Этого не могло быть. Являлось ли это теми страданиями, о которых предупреждала старушка? Это должны были быть они. Ничто не может быть хуже, чем это!
Два полу-зеленых сокровища появились в поле зрения, мои руки были слегка убраны от лица. Обожание было написано в нежной улыбке Эдварда, пока его глаза смотрели в мои, в результате чего мое смущение испарилось.
Не говоря ни слова, я медленно перебралась на его колени и обвила своими руками его шею, прижав свое лицо к его ледяной коже.
– А как насчет остальных? – прошептала я. Мне не нужно было говорить большего, он знал, что я имела в виду, это было заметно по тому, как его тело вдруг напряглось. Его руки плотнее обвились вокруг меня, как будто он ожидал какого-то врага, что придет и попытается украсть меня.