Ловушка для графа, или три правила острова Скай
Шрифт:
36 глава
Все запутывалось все больше с той самой минуты, когда Эдвард Дерби, ослабив удавку платка, сквозь шум, звучавший в ушах, расслышал опять слова собеседника:
— Вы уверены, что не знаете, куда делось орудие преступления? Это одна из важнейших улик. Потерять ее…
— Я уже вам сказал, что не знаю, — рявкнул граф, прерывая инспектора. — Мы положили тело на лед, не вынимая ножа. Рукоять казалась самой обычной, я никогда ее прежде не видел.
— Значит, это
— Не думаю, — неуверенно молвил граф. — Хотя, понимаете сами, я не особенно в этом силен. Я ученый, а не мясник. И даже не повар… Об оружии я имею самое смутное представление.
Инспектор Галлахер молча кивнул, еще раз глянув на тело.
— Жаль, что меня не было здесь вчера, — сказал он. — Расположение трупа после убийства могло бы многое мне сказать. Как вы считаете, мистер Маккинни сопротивлялся?
Его собеседник задумался, вспоминая момент обнаружения трупа.
— Ничто не свидетельствовало об этом: на кухне был идеальный порядок.
— То есть либо убитый доверял своему убийце и подпустил его близко, либо… его внимание отвлекли. У вас есть какие-либо предположения, сэр?
Предположения? Граф опять неосознанно сунул палец под шейный платок. О да, предположения есть, но с этим хлыщем он ими делиться не станет!
— Поймите, инспектор, мне сложно представить кого-то из домочадцев убийцей. Тем более женщин, а из мужчин в доме остались я, мой дворецкий, секретарь и паренек-поваренок. Он, кстати, и нашел тело…
— Я хотел бы поговорить с ним. Где он сейчас?
— Понятия не имею. Об этом лучше всего спросить Бартона!
— И где сейчас Бартон?
— Он может быть где угодно. Как видите, дом огромен, а прислуги почти не осталось…
— Кстати, об этом… — Инспектор Галлахер кашлянул, знаменуя тем самым неловкий вопрос. — В городе говорят, ваши слуги таинственным образом пропадают. Так ли это?
Граф выдержал пристальный взгляд, чуть смягченный полуулыбкой. И ощутил холодный комок, заворочавшийся внутри… Это сердце, покрытое льдом, тревожно забилось.
— Слуги уходят, вы правы. Им, верно, не по нраву уединение дома или… мой собственный нрав. Я, знаете ли, весьма требовательный хозяин!
Оуэн Галлахер отозвался, не отводя взгляд:
— Но они, эти слуги, насколько я знаю, не возвращаются в Килех. Родные не знают, куда они делись…
— Откуда ж тогда мне знать об этом? — парировал граф с невозмутимым лицом.
Галлахер понял, должно быть, что большего ему сейчас не добиться и, кивнув, сообщил, что хотел бы переговорить с каждым из домочадцев. А еще осмотреть по возможности комнаты…
— Обыскать?
— Я бы не стал называть это обыском, но увериться, что никто из находящихся в доме, не прячет окровавленный нож, было бы весьма кстати.
— Значит, все-таки обыск.
— Называйте, как считаете нужным, но, сэр, вы, полагаю,
В этот момент где-то хлопнула дверь, раздалась торопливая поступь нескольких ног разом, и тет-а-тет инспектора с графом был грубо нарушен появлением — разъяренной? Испуганной? — в расстроенных чувствах мисс Джонстон, которая без приветствия сообщила.
— Мисс Хортон пропала. Мы нигде не можем ее отыскать!
Брови инспектора Галлахера заинтересованно вздернулись: не об этом ли они только что говорили, о пропаже людей. И вот оно самое!
Граф осведомился:
— Кто последним видел ее?
И мисс Джонстон с Амелией, как по сговоренному, посмотрели на Спенсера. Тот, памятуя об их разговоре в комнате графа, вздернул не брови, но подбородок.
— Да, это был я, — признал он. — Ночью вместе с мисс Хортон мы выходили из дома…
Граф Дерби сузил глаза. О да, он видел, как пронырливый секретарь входил в комнату девушки… Ему не спалось, мучила совесть из-за проделки с водой: он и в бочку-то Даррена окунул лишь потому, что страшно на себя разозлился. На себя и свои странные ощущения в отношении этого парня… То, как он посапывал сзади, уткнувшись носом в его словно задеревеневшую спину, как рассмешил его, выпив залпом тот виски и хлопал, почти задохнувшись, ресницами, как… В общем, он надумал тогда попросить у парня прощение. Все-таки он поступил как дурак. Если в его голове полная каша, то при чем здесь парнишка? Вот тогда-то, выглянув в коридор, он и заметил, как Спенсер входил в комнату, между прочим, одной из его, Эдварда Дерби, невест.
Вот ведь двуличный мерзавец!
Лицемер…
Негодяй…
Мерзкий проныра…
Ругательства вперемежку с нелестными эпитетами в адрес секретаря сыпались из него битый час кряду. Он метался по комнате, отчего-то совершенно несчастный… И желал одного: прибить коротышку. И себя заодно за явно свихнувшийся мозг…
И вот ему говорят, что мисс Хортон пропала. Да еще не из собственной комнаты: эти оба выходили из дома. Нарушили его правило!
— Выходили из дома? — вкрадчиво повторил граф, делая шаг вперед. — Вопреки первому правилу? Вопреки моему прямому запрету?!
Будь неладны эти ресницы, затрепетавшие, словно крылья тропической бабочки! Граф на мгновение даже забылся. Так, о чем это он?
Спенсер напомнил:
— Мисс Хортон донимал стук в оконную раму, они с горничной мучились каждую ночь. Я вызвался им помочь!
— Почему я об этом не знаю?
— Мисс Хортон по понятным причинам не хотела выставиться трусихой и истеричкой.
Даррен Спенсер и граф смотрели друг другу в глаза, почти не мигая. Граф сглотнул: значит, стук…
— Но в саду волкодавы.