Ловушка для лжепринцессы

Муратова Ульяна

Когда Мейер внёс меня в гостиницу, у входа толпилась большая компания в бордовом. Несколько взглядов заинтересованно остановилось на моём лице. Мейер мгновенно напрягся, глаза стали колючими, а лицо окаменело. Незнакомцы загородили нам путь.

— Куда это ты несешь девушку? И что с ней? — вышел вперёд один из них.

Мейер хрипло и раздражённо бросил в ответ:

— Отвали!

За спиной Мейера тут же вырос десяток воинов клана Дарлегур.

— Пусть девушка сама скажет, что ей не нужна помощь, — задиристо ответил незнакомец, жадно впиваясь взором в моё лицо.

—

Помощь не нужна, — сипло проговорила я, чувствуя, как мгновенно накаляется обстановка.

И как назло, синие снова в меньшинстве.

— Что-то не похоже. Выглядит так, будто с тобой, красавица, обращаются не очень бережно, — хмыкнул провокатор. — Явно гораздо хуже, чем ты того заслуживаешь.

Краем глаза я заметила, что в помещение внесли ещё несколько запорошенных снегом переселенок из нашей группы, и только Ильгира шла сама. Искренне восхищает такая стойкость, потому что сама я бы точно сползла на пол, если бы меня поставили на ноги.

— Отвали. Третий раз повторять не буду, — пророкотал Мейер, и в его голосе звучала неприкрытая угроза.

Бордовые схватились за оружие, задира довольно оскалился, а я обняла Мейера обеими руками за могучую шею, подтянулась и поцеловала в губы.

— Это мой жених. И помощь нужна только в том, чтобы освободить дорогу. Мы все очень устали, — просипела я. — И со мной обращаются хорошо. Оставьте нас в покое.

Бордовые с сожалением отступили и пропустили нас внутрь гостевого дома. Вожделенная комната оказалась на третьем этаже, и Мейер мужественно меня туда дотащил, даже ни разу не стукнув ни головой о стену, ни ногами о перила. Заботился. Правильно, я теперь ему не абы кто, а целая невеста.

О своём опрометчивом поступке подумаю завтра, сегодня мне хотелось только одного — упасть и уснуть. Даже на душ сил не осталось, поэтому спать я планировала, воняя конелосем. Если честно, я даже на коридор или сеновал бы согласилась, лишь бы в горизонтальном положении и рядом с Мейером. Вилерианец открыл наш номер, внес меня, зашвырнул наши сумки на низкий комод и потащил меня в ванную.

— Дальше я сама, — не очень убедительно запротестовала я, но, к счастью, он меня послушал и оставил одну.

Под горячими струями воды я едва не уснула, а до кровати добралась уже в полубессознательном состоянии и рухнула прямо на одеяло. Мейер намазал мой многострадальный псевдовенценосный зад мазью, накрыл одеялом и хотел было ретироваться на свою постель, но я не отпустила.

— Ложись со мной… пожалуйста…

Секунду поколебавшись, он кивнул. Я закрыла глаза и расслабилась. Боже, как хорошо лежать! Да чтоб я ещё хоть раз куда-то встала на этой неделе! У меня будет лежачая забастовка. Протестовать буду против путешествий верхом и ещё немного — против нахальных, лезущих не в своё дело вилерианцев. Уже в полусне услышала, как Мейер придвинул вторую кровать к моей, завалился рядом и положил на меня тяжёлую руку.

Только после этого отрубилась окончательно.

Завтра, всё завтра…

Глава 16. Всё ещё метель

Я спала так, будто хотела выспаться на всю оставшуюся жизнь. А

ещё боялась, что как только проснусь, сразу окажется, что срочно нужно куда-то ехать, залеплять снегом глаза, отбивать зад и морозить нос. А он у меня один. И зад тоже всего один. А глаза хоть и два, но каждый мне дорог примерно одинаково, так что я их все люблю и берегу — и нос, и зад, и глаза, и прочие части тела, пострадавшие вчера от немилосердного марш-броска на конелосях.

Так что когда Мейер зашевелился и тихонько позвал, я сделала вид, что умерла ещё вчера, а сегодня разлагаюсь тут потихонечку. Вилерианец понятливо ушёл за завтраком, а я осталась наедине со всеми своими ценными частями тела и не очень весёлыми мыслями.

На свежую голову оказалось, что объявлять Мейера женихом я поторопилась. Нет, мы, безусловно, в ответе за тех, кому показали грудь, но не настолько же!

Да мы с ним знакомы всего ничего! В какой замуж я вчера намылилась? Нет, всё понятно: сначала жутко напугалась, расчувствовалась, а потом устала дико, испытывала благодарность к Мейеру и не хотела наблюдать ещё одну драку. Но достаточно было сказать, что со мной всё хорошо. Отбрить бордовых острым словцом. Но из острого у меня вчера была только боль в пятой точке, а мыслить я могла спустя почти сутки в седле примерно так же, как и ходить, — никак.

И вот результат.

Вот только сказать Мейеру, что я пошутила, тоже нельзя. Во-первых, мои слова слышали не только бордовые, но и Дарлегуры. Во-вторых, я уже нанесла Мейеру моральную-сисечную травму, другой он может не пережить. С виду парень крепкий, но душа у него творческая, восприимчивая. А я ему, между прочим, ещё одно место планировала показать, мало ли как его нежная психика на это отреагирует. В-третьих, вчера я осознала свои чувства к Мейеру, и отрицать их глупо. Обижать его я категорически не хотела, как и расставаться или ссориться.

Следовательно, придётся молчать и делать вид, что всё так и задумано. Тем более что поцеловала я его на публике уже дважды. И вот чего мне неймётся, а?

Когда Мейер вернулся с потрясающе вкусно пахнущим рыбным супом на подносе, я решила, что щекотливую тему просто буду избегать. Непринуждённо сделаю вид, что никакой помолвки не случилось, а от возможного разговора о свадьбе просто увильну. Да и вряд ли Мейер захочет обсуждать подобное, он же мужчина, им такое обычно не интересно. А потом — подумаю, что делать дальше, и буду действовать по обстоятельствам.

— Ненаглядная моя, — счастливо пробасил в ухо Мейер и поцеловал в шею. — Невеста…

Ладно, возможно избегать тему помолвки будет чуточку сложнее, чем я думала, но не всё потеряно.

— Доброго утра, — сонно пробормотала я. — А что на завтрак?

За окном бушевала сильнейшая метель и выл ветер. Нет, я в такую погоду из постели не вылезу даже под страхом пыток путём зачитывания вслух учебника Демидовича по матанализу.

— Знаешь, Лисса, когда ты вчера сказала, что я твой жених, я чуть от радости не запрыгал. Хорошо, что на руках тебя держал, а то несолидно вышло бы, — с широкой улыбкой поделился Мейер и преданно заглянул мне в глаза.