Ловушка для птички
Шрифт:
Через минуту Гордиевский возвращается в толстовке и с пледом в руках.
— Держи, мерзлячка, — плед падает рядом, Никита садится на кресло напротив.
Поесть мне все же удается, вино я тоже выпиваю. Мы не чокаемся и пьем без тоста, понятно, что за упокой души его отца.
Разговор не клеится. Никита немногословен, у меня слова никак не складываются в нормальные предложения. Мы как-то косо и рывками говорим то о еде, то о странном освещении номера и нелогичном клипе российского рэпера… О всякой фигне, короче, а надо бы о серьезном.
Доев
— Я привезла тебе это, — беру планшет в руки, — Тут всего одна папка. Называется «Николь». В ней собрано все, что касается нашей с тобой дочери. От фото теста с двумя полосками, которое я делала в слезах до вчерашнего видеообращения от Ники. Я рассказала ей о тебе, она знает, что ты приедешь и очень ждет встречи.
Этот тщательно заученный в самолете текст я выдаю на одном дыхании. Со стороны может показаться, что говорю спокойно, мой голос ровный и невозмутимый. На самом деле, не успеваю договорить, как глаза наполняются слезами.
Ник смотрит серьезно. На лице ни одной эмоции. Мне становится страшно. Может рано я рассказала Николь? Детский психолог посоветовал сделать это заранее, чтобы ребенок привык к мысли, что в его жизни кроме мамы скоро будет еще и папа.
Пересев на диван, Гордиевский берет из моих рук планшет и открывает папку.
Из фоток я сделала презентацию с подписями и пояснениями. Видеофайлы с маленькой Никой нарезала и смонтировала в часовой фильм под названием «Твоя дочь Николь». Некоторые видео оставила нетронутыми.
Первым делом Никита запускает фильм. Он начинается в нашего эпичного поцелуя на Площади Каталонии, который на старенький смартфон снял воришка, позарившейся на элитные часы на руке Гордиевского. Дальше идут счастливые кадры из Парижа. На них мы молодые и по уши влюбленные, селфимся и целуемся без остановки. Следующий кусочек — это беременная я, в садовом фартуке и с секатором в руке танцую в камелиях. Меня незаметно сняла Мария.
У меня снова наворачиваются слезы. В который раз просматривая эти кадры, я по новой проживаю важные моменты прошлого.
Вот мы с Марией идем в клинику, где через пять минут узнаем пол ребенка. А вот я с огромным животом никак не могу выйти из низкой машины Мишки и смеюсь почти до слез… Это предпоследняя неделя перед родами, кажется.
На видео наложена музыка. Она негромкая и нейтральная, оригинальный звук видео тоже слышен, но нормально клипы в телевизоре заглушают.
Никита ставит на паузу и тянется к пульту от телека. Вырубает его, после чего поворачивается и смотрит на меня в упор. В глазах боль.
Смотрю на него сквозь застывшие слезы и понимаю, что лучше уйти.
— Ты можешь оставить планшет и посмотреть, когда захочешь. Я пойду, — прихлопнув ладонью подлокотник дивана, встаю.
— Куда ты пойдешь? — голос звучит непривычно низко.
— В отель.
— Этот чем-то
Я недоуменно пожимаю плечами. В принципе, устраивает. Приятный чистый отель. Дороговат, наверное, но одну ночь я точно могу себе позволить.
— Если есть свободные номера, то переночую тут.
Я беру свое пальто. Рюкзак с вещами уже стоит на выходе.
— Присядь. Я позвоню администратору, ключ принесут.
— Нет-нет, я сама справлюсь. Ты отдыхай и смотри мое творчество, — говорю и тут же добавляю: — Если хочешь, конечно.
— Садись, — глазами указывает на диван и уже звонит.
Спорить бессмысленно. Если Гордиевский решил, то он сразу делает.
Присев на подлокотник, жду. Ник запускает фильм и утыкается в планшет. Смотрит сосредоточено и напряженно, хмурит лоб. Я чувствую себя воробышком на жёрдочке в ожидании выстрела. Скорей бы принесли мой ключ.
После фрагмента, где Мария везет меня в роддом, Никита снова ставит на паузу.
— Кто-то был с тобой на родах?
— Маша была вначале, рожала я сама. С акушеркой и врачом, то есть.
— Меня вспоминала, когда рожала?
Ну и вопрос! У него сегодня вечер странных вопросов?
Он настойчиво смотрит, ждет ответа. Киваю и отвожу глаза.
— …И что ты думала обо мне? Что я недостоин? Ненавидела в тот момент?
Вжимаю голову в плечи. Чувствую себя, как на допросе. Почему я должна была ненавидеть? Мне было больно, страшно, одиноко… Но я даже злиться на него не могла. Очень хотела, чтобы он был рядом., но это было невозможно. Все, что чувствовала — это отчаянье.
Я встаю и расправляю плечи. Мне больше нечего скрывать от него.
— Если тебе действительно интересно, какими мыслями и чувствами я жила эти три года, то в этой папке есть ответ. Текстовый файл. В нем все неотправленные тебе сообщения. Я начала писать их в день нашего расставания в аэропорту Парижа. Просто прочти их.
Он смотрит с интересом.
— Обязательно прочту. И все посмотрю. Спасибо.
— Спасибо, что согласился встретиться. Еще раз прости за оговор твоего покойного отца и… — меня прерывает стук в дверь, — И за то, что не сказала про Николь, прости, — договариваю и иду открывать дверь.
Глава 33
Эту связь ни один из нас не в силах разорвать
Мой номер оказывается напротив. Спасибо, что не соседний и не будет соблазна всю ночь прислушиваться, что происходит за стенкой. Возможно, получится поспать.
Последнюю неделю мне пришлось жить в режиме, практически исключающем сон. Днем работа, вечером общение с Николь, ближе к полуночи задушевные беседы с Дашкой, а ночью я собирала материал и монтировала фильм для Никиты.
Идея возникла еще по прилету с Майорки. Меня ломало от чувства вины, но я понимала, что простого «прости» недостаточно. Скажи я это слово хоть миллион раз, оно не поможет вернуть его доверие, а значит любовь. Он сказал, что одно без другого не бывает.