Ловушка. Форс-мажор
Шрифт:
– Ну уж нет, – скривился Серпухов. – Меня от пасущихся там «оэрбэшных» морд давно и устойчиво мутит. Но азимут, в принципе, правильный. «Б-6», ранил.
– Значит, в «Рико»?
– «Б-7», мимо… Прикинь, хорош я буду в «Рико» в сопровождении благоухающей портвейном, заслуженной, кавалера ордена «За заслуги перед миньетчеством» четвертой степени бандерши?
– Н-да, это чего-то я того… не сообразил.
Кафешка «Рико», расположенная почти напротив здания Оперативно-розыскного бюро, местными острословами именовалась «Биржей труда». Даже невнимательный, случайно забредший сюда посетитель
– Тогда остается одно – «Сфера», – сделал последнюю попытку Есаулов.
– «Б-5», двухпалубник, утопил, – констатировал Леха.
Тошниловка «Сфера» на Захарьевской – излюбленное место сотрудников, которые по нынешним милицейским меркам котируются не иначе как «голь перекатная». Именно здесь, если повезет, вы встретите полный джентльменский набор настоящего, а посему реликтового оперского подвида: пленительная помятость, носки в гармошку, шарм искусного мата, в глазах – никакой коррупции, а в душе – желание дать зуботычину. Собеседники-осведомители из разряда «украл, выпил, в тюрьму» им под стать – такие рожи, что не приведи Господи. Последняя женщина, которая ими интересовалась, – прокурор, поддерживавшая обвинение на суде.
– Так о чем ты хотел погутарить?
– За Дорофеева.
– Опаньки! И ваши уже прознали?! Лихо. На ходу подметки рвем, каблуки меняем.
– Ну извини, нам по должности полагается. А с кем это, если не секрет, мы оказались во множественном числе?
– Да вчера вечером уже из антикварного прозванивались. Интересовались: что да как, да в чём косяк… Мало того, что мой новый мобильный нарыли, так еще и в выходной день тревожат. Не суки ли, а?
– Согласен.
– Я их, конечно, послал… в свои приемные часы. Но осадок остался.
– Слушай, а от «антикварщиков», часом, не Некрасов звонил?
– Он самый, прозорливый ты наш… Вот я и размышляю теперь – с чего бы это наш любитель экстремального секса всем вдруг понадобился?
– Так Дорофеев действительно по 131-й влетел?
– Стопудово. Сам знаешь – мы приписками не занимаемся.
– Да, это ты верно подметил – стареем. Чтобы такой волчара, и так облажаться… Поди брали его шумно? Сколько горшков побили?
– Ни фига. Чистой воды сеанс психотерапии.
– Чудны дела твои, Господи! – покачал головой Максим, прекрасно помнивший, что в прежние времена при задержаниях Дорофеев оказывал активное непонимание на уровне переломов ребер у сотрудников. А здесь – на тебе, погорел на шустрой девке. – Значит, говоришь, Некрасов сильно им интересовался?
– Я
– Слушай, Леха, можно я не буду ходить вокруг да около, а спрошу тебя сразу в лоб и напрямую?
– Да по мне что в лоб, что по лбу. Да и за спрос денег не берут.
– Отдадите нам Дорофеева?
– Ого! Это с каких таких?
– Я объясню.
– Да уж, хотелось бы услышать аргументы.
– Будут тебе аргументы. Тем более, что фактов пока немного. Но если пособите с Дорофеевым – глядишь, появятся.
– Ой, вот только жалобить меня не надо… Во, за разговорами и не заметил, как ноги сами принесли. Ну что, зайдем, пропустим по стаканчику? Там и выложишь свое наболевшее.
– А как же твоя бабулька? Подойти не застремается?
– Если честно, я ее придумал.
– А на кой? – искренне удивился Максим.
– Да на всякий пожарный. Прикинул, если начнешь меня душить какой-нибудь хренью, будет нормальный повод соскочить.
– Мудро, – оценил Есаулов.
– Не мудро, а мудро, – скромно поправил Серпухов…
После долгих уговоров и последовавшего за ними концептуального торга Леха аргументам Есаулова все-таки внял. Поэтому, вернувшись в родной отдел, собрал внеплановую сходку из всех, «кто не в поле», и как бы невзначай закинул удочку:
– Братцы, тут меня из «десятки» слезно попросили в долг хоть какой-нибудь показатель!
– Куда нам! Они где? Тама! – указывая банкой открытого зеленого горошка в потолок, объяснил Травкин. – Не пускают мафиозные структуры к вершинам политического олимпа вместе с Чубайсой! А мы где? Тута! По вагонно-чердачному жулью рыщем!
– Да ладно тебе! Среди них нормальные ребята есть! – заступился за «есауловских» покладистый Толя Яновский.
– Огласите весь списочек, пожалуйста, – предложил Таганцев, щурясь от дыма сигареты, которую не снимал с губы последние пять минут.
– Короче, поможем или нет? – резанул Леха.
– Раз ты такой чувственный, сам и дай им цицю! – съязвил Травкин.
– Пусть архангельских забирают, – снисходительно разрешил Яновский.
– Очумел! Уже по сводке прошло, – замахал руками Таганцев.
– А Дорофеев? – безразлично поинтересовался Серпухов.
– Чего Дорофеев?
– В сводку уходило?
– Вроде нет. Но если Батя узнает…
– А что, пусть забирают этого моромоя. Но только в долг! А Есаулову скажешь, чтобы в течение недели на наш лицевой счет «палку» скинул. А еще лучше – две, – согласился Таганцев. – Но только с тебя спрос, а не с «заказных»!
– А с них кабак! – завершил идею Травкин. – Иначе, напоминаю еще раз, Батя может осерчать.
– Дорофеев по 131-й пойдет. Для «есауловских» это мелочь, – покачал головой Яновский. – Им крученую рыбину подавай.
– Что?! – вскинулся Травкин.
– Что-что?! – вслед за ним подорвался Таганцев.
– Вы чего? – испугавшись реакции, забился в угол Толя.
– Да эти твои аналитики тайных процессов сколько на хвосте удержатся? Даже за трамваем? – спикировал на него Травкин.
– А когда они последний раз по яйцам в парадной получали? – «с солнца» зашел Таганцев, ослепляя обидчика. – Без ОМОНа контрольную закупку на рынке сделать не могут!