Ложь, предательство и месть !
Шрифт:
– А ты точно не возьмешь с меня плату за еду?
Все еще насвистывая песенку, шофер отрицательно покачал головой.
– Не передумаешь?
Бредли протянул пакет с сандвичами попутчице. Не сводя глаз с мужчины и не выпуская из руки ружье, Вероника достала съестное и жадно накинулась на пищу. Ощущения, блаженства запечатлелось на лице у проголодавшейся. После шестимесячного питания объедками со стола надзирателя было восхитительно вновь изведать нормальную человеческую еду. Самые обыкновенные бутерброды с ветчиной показались Веронике райской амброзией. Практически
– Не торопись ты так, не то поперхнешься, - с усмешкой предупредил Джей
сон.
– Да-а, видно ты, давно не ела.
– Два дня, а может и больше, - вытерев рот тыльной стороной грязной ладо
ни, призналась та.
– Спасибо за еду. Значит, есть еще на свете добрые люди.
Бредли рассмеялся.
– Не думаю, что я добрый. Я самый обычный человек. Помогать другим это
долг каждого из нас.
Вероника постаралась изобразить на лице улыбку, хотя после перенесенных страданий ей это далось с трудом.
Панорама ночного шоссе утомляла. Яркие огни фар встречных машин словно гигантские светлячки, жужжа пролетали рядом. Местность, окаймлявшая проезжую дорогу, была большей частью пустынной. Изредка где-то вдали мелькали огоньки небольших построек и затем вновь равнины становились безлюдными. Самые яркие впечатления среди серой, однообразной дороги оставляли красочные неоновые щиты придорожных закусочных и мотелей.
Устав следить за дорогой, Вероника забылась во сне. Видения ее были путаными и бессмысленными, однако ощущение тревоги крепко засело в ее сознании. По пробуждении она обнаружила, что солнце уже осветило горизонт и ок
ружавший ландшафт заметно изменился.
– К полудню мы будем уже в Линкольне, - сонно проговорил шофер, заметив
пробуждение попутчицы.
Как и было обещано, они доехали до пункта назначения в заданный срок.
Конечной остановкой Бредли Джейсона был город Линкольн, до Омахи оставалось проехать пятьдесят миль. Остаток пути Вероника проехала в кузове пикапа, принадлежавшего семье Уидворд. Спустя два часа они доехали до Омахи. Чем ближе подъезжала Вероника к родному дому, тем сильнее билось сердце в ее груди. Ее охватило непреодолимое чувство страха и трепет.
Со дня ее исчезновения прошло много месяцев, и было вполне вероятно, что домочадцы считают ее погибшей. Воскрешение из мертвых сулило повлечь бесчисленные вопросы касательно периода жизни вне дома. Однако воспоминания о болезненном прошлом не столь беспокоили мадам де Беф, она страшилась перемен в жизни любимого супруга. Считая ее погибшей, он мог сойтись с другой женщиной, и винить его в этом пропащая была не вправе.
Откинув все сомнения и поборов чувство тревоги, Вероника побежала по безлюдной ночной улице к родному дому. Добежала до живой изгороди, ограждавшей территорию особняка от улицы, и остановилась, засмотревшись на окна здания. Там было темно, казалось, дом пустовал. Приблизившись к железным воротам и набрав на датчике, встроенном в пилон, комбинацию цифр, хозяйка проникла во двор. Завидев человека, два добермана с лаем побежали к чужаку.
– Купер, Франк,
Собаки, распознав в чужаке свою хозяйку, радостно завиляли хвостами и запрыгали.
– Ну, хватит, проказники, потом поиграем... Сейчас не время...
Оттолкнув от себя резвых доберманов, она направилась к черному входу в дом, дверь которого вела на кухню. Постучав несколько раз и не получив ответа, Вероника пришла к решению, что дом действительно пустовал. Потеряв терпение, она разбила камнем дверное стекло и, покрутив ручку изнутри, проникла внутрь. Только она переступила за порог, как встретилась с дулом винтовки, нацеленной на нее.
– Стой, не то я выстрелю!
– Адальберто, не стреляй! Это я, Вероника.
Мажордом включил свет и вскрикнул от неожиданности. Перед ним стояло чумазое и грязное человекоподобное существо. Белые джинсы обветшали и почернели, синий свитер превратился в оборванный вязаный комок. Некогда прекрасные золотые кудри беспорядочно свисали на плечи, черты лица невозможно было разглядеть из-за грязи и синяков, под глазами были мешки, сапфировые синие глаза потеряли прежний блеск, и даже голос незнакомки звучал хрипло и необычно.
– Мадам де Беф умерла. Кто вы такая?
– не узнав свою хозяйку в ее нынешнем
состоянии, угрожающе спросил дворецкий.
– Я не умерла, Берт. Я жива и стою здесь перед тобой.
И тем не менее подозрительный слуга все еще не верил словам незнакомки.
– Уходите, пока я не позвонил в полицию.
– Отец всегда говорил, что ты тугодум, но я и не представляла, что настолько.
Убери оружие! Реджи дома?
– оттолкнув слугу со своей дороги, она направилась в хозяйские помещения.
Адальберто как стоял с винтовкой в руках, так и сел на стул. Он был сильнейшим образом ошарашен. Вытаращил глаза, и чтобы не закричать, сам себе зажал рот рукой. Только теперь до него дошло, что эта лохматая взломщица
была Вероника де Беф - наследница миллиардера де Кюше.
Осознав эту истину, расторопный дворецкий побежал за ней.
– Мадам де Беф... мадам де Беф... обождите...
Однако предусмотрительный слуга не успел опередить хозяйку. Окрыленная
чувством радости, Вероника влетела в свою спальню и... застыла, увидев творящуюся там растленность.
В постели кувыркались и хихикали двое представительниц слабого пола, и развлекал этих блудниц не кто иной, как Реджинальд де Беф. Они были настолько увлечены любовными играми, что не заметили появления постороннего в спальне. Вслед за Вероникой в комнату вбежал запыхавшийся дворецкий.
– Мосье, мосье! Ваша жена вернулась!
– вскрикнул Адальберто, привлекая
внимание распутника.
Эта новость будто сильноразрядный ток ударила Реджинальда. Прикрыв свою наготу халатом, он с опаской приблизился к двери. Долго вглядывался в черты лица незнакомки, пытаясь распознать в ней свою супругу. Глаза его расширились от удивления и он заморгал, не веря, что перед ним действительно стоит Вероника. Почувствовав, что ум его расстилается как бы пеленой, отступил на шаг.