Ложь путеводных звёзд

Нетылев Александр Петрович

Тэрл задумчиво кивнул. Он не знал, насколько в действительности обоснована уверенность мага, но как минимум, если оставалась вероятность, что он прав, его следовало выслушать.

— Что же она сказала?

— Во-первых, Реммен не единственный из «новой знати», кто владеет магией подчинения. Как минимум, ею владеет король, а вероятнее — все или большая часть адептов. Во-вторых, король использовал эту магию на маркизе… теперь уже герцогине Леинаре. Он подчинил её себе, чтобы она свидетельствовала о предательстве своего отца и призывала иллирийцев

подчиниться Идаволлу. В-третьих, Лана сумела исцелить её и организовать ей побег. Сейчас Леинара на пути в Идаволл, откуда Роган переправит её в Альбану.

Он сделал небольшую паузу, давая возможность Тэрлу прокомментировать известия, но тот этого не сделал.

— Герцогиня Леинара, — продолжил Нестор, — Готова признать Арно Делауна Герцогом Идаволльским. Разумеется, мы ожидаем аналогичной поддержки в ответ. Сейчас известие о том, что с ней сделал её супруг, разносится по магической связи среди лоялистов Иллирии. Планам Амброуса захватить Иллирию с её помощью не суждено сбыться.

— Это хорошо, — кивнул Тэрл, — Если это правда.

— Это правда, сэр Адильс. С освобождением Герцогини у нас наконец-то появилась надежда.

— А что по поводу снятия этих чар? Вы сможете повторить то, что сделала ваша ученица?

Нестор развел руками:

— Мне нужно увидеть воочию пациента, чтобы сказать точно. Но думаю, что смогу.

— У вас наверняка будет такая возможность.

Тэрл положил на стол донесение, которое таскал с собой в папке.

— На нас идет сам король с пятидесятитысячной армией. В том числе под его началом — свежесформированный отряд в двадцать тысяч человек, называемый Железным Легионом. Разведка докладывает, что все эти люди обработаны магией подчинения. Им неведом страх, у них идеальная дисциплина и верность королю.

Нестор, нахмурившись, пробежал глазами текст.

— Если кого-нибудь из них удастся захватить в плен, я попробую исцелить его. Но в бою лучше будет пользоваться классическими методами.

— Чем сможет помочь ваша магия и магия ваших спутников? — осведомился Тэрл.

— В первую очередь защитой, — ответил чародей, — С заклятьем магического щита вы уже знакомы; его умеем использовать мы все. Также все мы умеем рассеивать чары, но лучше будет, если этим буду заниматься именно я. Кроме того, я целитель, — уж точно не хуже Ланы. Могу также управлять стихиями огня, ветра и движения. В целом же, наши возможности нестабильны. Вполне возможно, что в нужный момент кто-то из нас откроет в себе то, чего раньше никогда не знал.

Тэрл устало потер переносицу. Как же он завидовал Ильмадике в такие моменты! Её адепты, по крайней мере, точно могли сказать, что они могут и чего не могут.

— Ой. Что с тобой случилось?

С искренним беспокойством Лана смотрела на переступившего порог её комнаты Килиана. Ученый с трудом ковылял, держа спину неестественно прямо и тяжело опираясь на стены. На него было больно смотреть — физически больно.

И все же, он лишь махнул рукой, закрывая

за собой дверь и усаживаясь на кровать рядом с девушкой.

— Ничего. Скоро пройдет.

— Хорошенькое «ничего»! — возмутилась чародейка, порываясь воспользоваться исцеляющими чарами.

Кили, однако, остановил её.

— Не сейчас. Нам нужно серьезно поговорить.

И что-то в его тоне было такое, от чего Лана почувствовала неясную угрозу. По-новому взглянула она на ученого. То, что с ним случилось, не было несчастным случаем. Это было наказание. Несправедливое наказание, по его мнению.

И сейчас он хотел справедливости для самого себя.

— Скажи мне честно, Лана. Это ведь была ты?

— Что именно?..

Уже задав этот вопрос, чародейка поняла, что знает на него ответ.

— Тогда, на балу, вы с Леинарой скрылись за пологом отведения глаз, — напомнил ученый, — На следующую ночь она пропала. Это была ты. Ты вмешалась в чары Амброуса.

Чуть помолчав, он сделал вывод:

— Ты воспользовалась моим доверием. Чтобы нанести мне удар в спину.

Глаза девушки расширились от удивления:

— Удар в спину? Кили, серьезно? Удар в спину? Да очнись же ты! То, что ты мой друг, не означает, что я позволю промывать мозги моей подруге!

Что-то в услышанном ему явно не понравилось.

— Ну да, — язвительно огрызнулся ученый, — Вместо этого ты подставишь меня. Именно так ведь и поступают друзья.

Последнее слово он почти выплюнул.

— Конечно, нет, — тут уже завелась и Лана, — Конечно же, они держат друзей в качестве рабов!

— Я спас тебе жизнь! — возмутился Килиан.

Лана хотела было ответить, но он перебил её, продолжив:

— Ты хоть раз «спасибо» сказала?! Ты хоть понимаешь, что ради твоего спасения я пошел против воли Ильмадики?! Ты знаешь, каково это — смотреть на Неё и сознавать, что подвел её доверие?!

— Бедненький! — ядовито фыркнула чародейка, — Вот только знаешь, что?! Я не просила тебя спасать меня! Это был твой собственный выбор! Имей мужество нести за него ответственность сам и не пытаться манипулировать моим чувством вины!

Что-то в её пламенной речи достигло цели. Килиан осекся, в его глазах появился какой-то намек на ясность. И когда он снова заговорил, то уже не повышал голоса:

— Ты права. Это был мой выбор. Я сделал это сам. И на сегодняшнем совете это тоже был мой выбор.

— Что ты имеешь в виду?.. — голос чародейки чуть сбился от страха.

Ученый криво, ядовито усмехнулся и бросил на нее печальный взгляд.

— То, что ты сделала… Порушило нам все планы. Сегодня вся первая часть совета была посвящена именно этому. Ильмадика спрашивала о том, в чем могла заключаться причина. Что могло развеять чары.

Он безразлично дернул плечом:

— Я догадался.

Кажется, это был первый раз, когда он сказал, что догадался о чем-то, без малейшего оттенка гордости или самодовольства. Как будто в этот момент ученый искренне хотел бы быть глупее.