Ложь
Шрифт:
кого Вы оставили из-за меня… Прощайте, друг мой…
***
– Твоя большая комната уже готова… Хочешь пойти посмотреть, какой она стала красивой, хо-
зяин?..
169
Теплая, тонкая рука Аеши проскользила по голой руке Деметрио и задержалась на широком
запястье. Деметрио стоит, прислонившись к забору и мрачно взирает на деревню.
– Почему ты не заходишь отдохнуть?.. Сеньора Ботель прислала маленького жареного кабанчи-
ка, а я отправила двух
хочешь есть?.. Не хочешь, чтобы я тебе прислуживала?..
– Думаю, что, в конце концов, так будет лучше всего. Ботель уже пришел?
– Патрон Ботель ушел к руднику. Пришел индеец Педро и сообщил прекрасную новость: много
золота, хозяин… очень-очень много золота… Патрон Ботель так обрадовался, что обнял и поцеловал
сеньору Ботель и заставил ее выпить бутылку вина… Почему ты не заходишь в свою комнату?.. Ты
приляжешь на диване. Я сниму с тебя сапоги и потом принесу тебе обед. А если хочешь, ты можешь
также вымыться… на кухне есть горячая вода. В пакетах, сложенных в твоей комнате есть чистая оде-
жда.
– Оставь меня… Что еще надо!..
Обхватив себя за плечи руками, поникший Деметрио еле идет по просторной прихожей. Она
стала лучше новой, а просторные и чисто прибранные комнаты дают странное ощущение покоя. В
них почти нет мебели, но они застелены яркими разноцветными циновками…
– Ботель захотел, чтобы я положила твои свертки с одеждой не в большую угловую комнату, а в
другую, самую крошечную, что находится рядом со столовой…
– Да, это были мои указания, Аеша…
– В той большой угловой комнате сложены все чемоданы, баулы и коробки, привезенные ин-
дейцем…
– Это одежда жены. Оставь ее там…
– И эта большая красивая комната – комната белой женщины?..
– Так было задумано. Но, скорее всего, она никогда не переступит порога этой комнаты.
– Это правда, патрон Деметрио?.. Она никогда не придет?
Деметрио буквально рухнул в ближайшее кресло, жестоко борясь с самим собой. Словно ост-
рые стилеты пронзают его простодушно-злорадные слова индеанки. Он вновь прикрывает лицо рука-
ми и чувствует, как эти мужские слезы, самые горькие и самые жгучие за всю его жизнь, застилают
глаза и туманят взор. Изумленная Аеша присаживается на корточки, она чувствует себя счастливой.
– Белая женщина уезжает с Игуасу… Она отправляется в Куйабу, хозяин… Аеша остается с то-
бой. Я перенесу твою одежду в большую комнату. Аеша останется в этой крошечной комнатке. Ты
отдашь мне одежду, которую белая женщина оставила здесь?.. Ты подаришь мне Молнию?.. Я поеду
тобой к руднику?.. Белая женщина никогда не ступит в этот дом…
Вероника незаметно входит в дверь…
– Сожалею, что это расходится с твоими словами, Аеша, но белая женщина уже здесь.
– Вероника!.. Ты!.. Ты!..
– Тебя раздражает мое присутствие?..
– Раздражает меня?.. Что ты говоришь?..
– Думаю, что – да… почти точно так же, как нежную, ласковую Аешу.
– Вероника… ты пришла… Пришла!..
Едва справившись со своей безумной, глупой радостью, Деметрио вскочил на ноги. Он чув-
ствует, что его душа воскресла, возвращаясь к жизни и трепеща от никогда прежде не испытанного
чувства. Ему безразлично, что губы Вероники иронично кривятся, и не важно, что ее глаза жестко
смотрят в лицо индеанки, словно бросая вызов. И плевать ему, что голос Вероники вновь звучит вы-
зывающе.
– Я смотрю, здесь еще многое нужно сделать. Сожалею, что не могу позволить Аеше остаться с
тобой, но она необходима в моей комнате и на кухне…
– Белая женщина!..
– Сеньора, вот как ты должна называть меня отныне, Аеша. А сейчас приготовь ванную для се-
ньора.
– Но…
170
– Поживее!.. И немедленно возвращайся в мою спальню. Ты нужна там… Полагаю, ты захочешь
побриться, причесаться и переодеться в чистую одежду, прежде чем сесть со мной обедать…
– Вероника… Ты…
– Я тоже должна переодеться, наконец-то, в свою одежду. Через час я жду тебя в столовой. С
твоего позволения.
Сбитый с толку Деметрио остолбенело смотрит, как Вероника уходит, но слова индеанки, по-
хоже, приводят его в себя.
– Ты это слышал?.. Слышал?..
– Это ты, видимо, не слышала… Почему ты не делаешь то, что она тебе велела?
– Хозяин!.. Что ты говоришь?..
– Ты должна слушаться и уважать ее… Знаю, что для тебя это трудно, но это совершенно необ-
ходимо. Ты должна выполнять то, что она тебе сказала. Слушайся ее, или ты не сможешь оставаться
здесь!..
Деметрио ушел, а молодая индеанка, как побитая собачонка, плетется на кухню… От злости на
ее губах выступает пена…
– Белая женщина… Будь ты проклята!.. Но ты уйдешь отсюда!.. Аеша в том клянется. Ты уйдешь от-
сюда!..
***
На дворе уже ночь. С веранды своего дома Деметрио де Сан Тельмо видит яркие вспышки све-
та, отражающиеся в реке. Мгновение глупой, нелепой радости, порожденной в нем присутствием Ве-
роники угасло. В своей собственной одежде он кажется более стройным и элегантным, но не менее