Ложь
Шрифт:
Я быстро вытаскиваю одну из сумочки и машу ей перед ним.
— Конечно. На случай, если профессор Голубые глазки захочет покурить со мной сигару.
Он посылает мне хищную улыбку.
— А что если профессор Голубые глазки захочет бездумно трахнуть тебя?
Я поднимаю палец, чтобы он прервался, а затем достаю пачку презервативов.
— Он может бездумно трахнуть меня столько раз, сколько захочет.
— Молодчина, — говорит он, и мы поворачиваем за угол, где припаркован его «Астон Мартин».
— Не могу поверить, что
— Считай меня сентиментальным, — объясняет он, отпирая мою сторону и опуская сиденье, чтобы Винтер мог запрыгнуть назад. — Я редко использую ее, но подумал, что было бы неплохо прокатиться.
Полностью согласна. Я забираюсь в машину, и мы уезжаем, несясь через город, а затем на автостраду, направляясь, кто знает, в каком направлении. Мне все равно, куда мы едем, и я не спрашиваю. Радио играет старые песни, старый добрый соул, и ветер играет в моих волосах. Погода абсолютно идеальна для прогулки, и хотя в эти дни воздух прохладный, никогда раньше солнце не ощущалось так приятно на моем лице.
— Ну и как тебе наше свидание? — как бы между прочим спрашивает Бригс, ведя машину по A2.
— Свидание? — спрашиваю я, глядя на него.
Он пожимает плечами и посылает мне свою фирменную улыбку.
— Ну, я думал, что мы должны сделать все официально, разве нет? Весь этот секс здесь и там, да, мне это нравится, но... Имею в виду, что ж, прости, прозвучит немного старомодно, но ты мне очень нравишься, и я бы хотел, чтобы мы были, ну ты понимаешь... парой.
— Парой? — повторяю. Глупая я думала, что мы уже пара.
— Да. Сейчас я хочу сделать с тобой все как надо, — объясняет он. — Я собираюсь охмурить тебя.
Я смеюсь.
— Поверь, ты уже меня охмурил.
— Очень хорошо, — говорит он, кивая. Смотрит на меня. — Но ты знаешь, ты нечто волшебное, Наташа. Я собираюсь относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь. Ты заслуживаешь, чтобы за тобой ухаживали, водили на свидания и всячески холили.
— И удовлетворяли, — добавляю я, чувствуя небольшое смущение от его заявлений. Не думаю, что раньше меня называли волшебством.
— И удовлетворяли, конечно, — признает он.
И любили, — добавляю про себя, но мой рот не смеет произнести эти слова. Для этого еще слишком рано, хотя чем дольше я с ним, тем больше втягиваюсь в этот пьянящий водоворот чувств, который едва могу описать. Не то чтобы я считаю, что заслуживаю его любви, но, черт возьми, я хочу этого больше всего на свете.
— Что ж, профессор Бригс, — говорю ему. — Не стесняйтесь накормить меня и поухаживать за мной, и делать все, что хотите. Я готова на все, что вы запланировали.
И что потом? — всплывает мысль в моей голове. — Куда все это приведет?
Но дело в том, что существует лишь один
Пару часов спустя мы оказываемся около приморского города Бродстейрс, прежде чем попадем на стоянку в месте под названием Ботани Бей.
— Бывала здесь раньше? — спрашивает Бригс, когда я смотрю в окно на широкий песчаный пляж за зарослями водорослей.
— Никогда, — говорю ему. — Я едва ли бывала на побережье. Только Брайтон.
— Я тоже не был здесь, — говорит он. — Я честно отметил один из этих пунктов на карте дома. Ну, потом погуглил, и оставил эту мысль. Но подумал, что это может быть весело.
Мы выбираемся из машины, Винтер остается на заднем сиденье, и Бригс открывает багажник, вынимая корзину для пикника. На мгновение я вспоминаю то время, когда пыталась устроить соло-пикник в парке на Принсес-стрит, и как была влюблена и как сильно хотела, чтобы он был со мной. Я также вспоминаю, как он, Хэймиш и Миранда прошли мимо, казалось бы, такие счастливы, и воспоминания, вроде как, убивают меня, когда я стою и смотрю на него.
Словно произошел взрыв, и пыль оседает, и я поражена, увидев, что мы все еще живы.
— Ты в порядке? — спрашивает он, закрывая багажник и ставя корзину на землю.
Я киваю, пытаясь сглотнуть. Быстро двигаю плечами, как бы смахивая стыд и печаль. Но даже при том, что я не могу видеть его глаза за очками, я знаю, как хорошо он умеет читать меня.
— Нам стоит вернуться? — тихо спрашивает он, и я слышу боль в его голосе.
— Нет, — быстро говорю я. — Нет, я в порядке. Правда. Я просто... кое что вспомнила.
Он резко кивает.
— Ага. Знаешь, ты можешь сказать мне.
— Знаю. Все отлично. Это ничего, — последнее, чего я хочу - убить настроение.
Несколько мгновений он смотрит на меня, брови сведены вместе.
— Хорошо. Хочешь взять Винтера, а я понесу все это?
Я киваю, благодарная за отвлечение. Сажаю Винтера на поводок, и мы идем вниз по песчаной тропе между колышущейся травой, пока не оказываемся на пляже. Здесь как-то странно пусто и заброшено, нет ни пирса, ни тропинки, даже ни одного кафе, и никого не видно, хотя уверена, летом будет совсем другая история.
— Все лишь для нас, — комментирует Бригс, когда мы прогуливаемся до самого конца пляжа, где из моря выступают гигантские белые скалы. Несколько меловых скал стоят в одиночестве, как белые солдаты, выходящие на песок, и, когда случается отлив, кажется, словно вы можете блуждать между ними.
Но мы останавливаемся ближе к дюнам, и Бригс раскладывает вещи. Я снимаю Винтера с поводка, потому что вокруг никого нет, и он тут же начинает бегать вокруг, гоняясь за чайками.
— С ним все будет в порядке, — говорит Бригс, вынимая сигару. Я быстро бросаю ему «Зиппо», и он зажигает ее, делая длинную затяжку. — Садись, — приказывает он уголком рта.