Ложная девятка
Шрифт:
— Поможем, как не помочь. Сам я не могу бросить завод, не вам мне рассказывать, сколько всего на директоре лежит. Но вот Георгия Александровича, — Попов с улыбкой кивнул на Сергеева, — я вам уступлю на время. Мы без нашего начальника сбыта немного потерпим. Да и по правде сказать, именно он был, скажем так, локомотивом проекта, я так, ружья заряжал.
— Ну вот и славно, — обрадовался Сайкин. — Георгий Александрович, вам у нас понравится. Обещаю. И вот еще что, может быть у вас есть какие-то просьбы? Не связанные с производством, тут вопросов вообще нет,
Мценские гости переглянулись. Попов знал, что запросы у Сергеева достаточно скромные, да и он сам своей властью и своими возможностями уже обеспечил одного из лучших своих людей всем, чем только можно.
Путевки Сергеевы получали одними из первых, жильё у них было такое, что секретарь райкома позавидует: трехкомнатная квартира с трехметровыми потолками и огромной по городским меркам площадью — это не шутка. Машина у Сергеевых тоже есть. Как и югославская мебель, новый телевизор и прочее.
Так что он был уверен, что Георгий Александрович ничего лично для себя или для жены не попросит.
Правда, был один пункт, который вот уже несколько дней волновал Сергеева чуть ли не больше других. И Попов знал, что хочет попросить его подчиненный у Сайкина, руководителя одного из флагманов советской промышленности, чьё шефство охватывало очень и очень многое.
«Так, если Жора сам не попросит, то я молчать не стану», — подумал Попов, глядя на своего начальника сбыта. — «Не дело, что этот домашний тиран портит жизнь мужу и сыну».
Но Сергеев обошёлся без помощи своего шефа.
— Есть у меня просьба, Валерий Тимофеевич, — начал он, — вот только она очень специфичная. Даже не знаю, как вам её озвучить.
— А вы попробуйте, а мы подумаем.
— Видите ли, тут вот какое дело. У меня есть сын, Ярослав. Парню 15, и он очень талантливый футболист. Без дураков талантливый. Вы же шефствуете над «Торпедо», может быть, замолвите словечко перед тренерами, чтобы они на него посмотрели? Уверен, что увидев Ярослава, они вам еще и спасибо скажут.
Услышав это, Сайкин задумался и вспомнил молодость. Он и сам в прошлом был спортсменом, притом очень успешным, двукратным чемпионом страны по классической борьбе. Это, знаете, не шутка. И он понимал, как важно молодому спортсмену вовремя попасть в нужную для него команду и к нужному тренеру. Да и болельщиком Торпедо он был заядлым.
Впрочем, последнее неудивительно, Сайкину по долгу службы было положено болеть за автозаводцев. Если состав Торпедо усилит сын считай что работника ЗиЛа, это выгодно всем. И команде, и ему лично, и заводу.
Вот только была одна очень серьезная загвоздка. И у этой загвоздки было имя, фамилия и отчество.
— Ох, товарищ Сергеев, если бы всё было так просто. Вы не знаете Валентина Козьмича (имеется в виду главный тренер Торпедо, легендарный Валентин Иванов, чемпион Европы 1960 года в составе сборной СССР, прим. автора).
— Неужели ничего нельзя сделать? — удивился Попов, — я видел, как пацан играет. Георгий Александрович прав. Слава — самородок.
— Дайте-ка подумать, — сказал Сайкин. Он замолчал на секунду, а потом продолжил, — а как у вас городская команда называется?
— Торпедо, Валентин Тимофеевич, — улыбнувшись, ответил Попов. — Наши футболисты в семидесятом году в Москве у дублёров Торпедо выиграли, а потом уже они к нам приезжали.
— Ну вот и славно! — обрадовался Сайкин, — подшефные нам спортивные коллективы регулярно играют с командами из глубинки, с теми, что тесно связаны с заводом. Вы не исключение. Смотрины у самого Иванова я вашему сыну, Георгий Александрович, не устрою, но вот еще один визит дубля московского Торпедо во Мценск — это запросто. А там уже только от вашего сына зависит, сумеет ли он впечатлить тренеров соперника. Если он это сделает, то будьте уверены, Валентину Козьмичу всё передадут. А там уже он сам решит, что к чему. Ну как, устраивает вас такой вариант?
— Конечно, устраивает, Валентин Тимофеевич, — обрадовался Сергеев.
— Прекрасно. Тогда всё, товарищи. Георгий Александрович, можете собирать вещи. И знаете что, мы пожалуй вам служебную квартиру выделим. Раз уж вы с сыном в Москву переберетесь. А может быть, вообще с концами к нам? Жена у вас кто?
— Учительница истории.
— Ну тогда тем более. Школ в Москве более чем достаточно.
— Спасибо, Валентин Тимофеевич, но это, пожалуй, лишнее. Мне Мценск нравится.
— Ну как знаете. И если что, моё предложение в силе…
— Спасибо, Жор, — сказал Попов Сергееву, когда встреча с директором ЗиЛа закончилась.
— За что? — удивился тот.
— За то, что отказался от перевода в Москву. Когда Сайкин тебе предложил, я уж было подумал, что ты согласишься.
— А, за это? Пожалуйста, мне не тяжело. Я наш город люблю. Да и завод тоже. На кого я всё там оставлю? Как думаешь, Сайкин правду сказал насчёт Иванова? Что тот его не послушает?
— А кто его знает? Может и правду. Но шанс для Славы и правда хороший. Да и для твоей Лены Москва и высшая лига точно будут куда более весомым аргументом, чем Орёл.
— Это верно. Москва есть Москва. Дочь у меня уже здесь учится, надеюсь, что сын в итоге тоже в столице окажется и не просто так, а футболистом. Ну а на крайний случай есть и Орел с его Спартаком. Там Славу уже ждут.
— Даже несмотря на тот отлуп, который твоя благоверная им дала? — Попов был в курсе того, как прошёл разговор Елены Тимофеевны с тренерами областной команды.
— Даже несмотря на это. Там тоже не дураки сидят и всё понимают.
— Обидятся, наверное, когда узнают, что мы для Славы считай что просмотр в Торпедо организовали.