Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара

Коновалова Надежда Алексеевна

– Он почти дотянулся!
– он сделал несколько шагов назад, - Он точно дотянется...

– Вот и начинается самое интересное... Три!
– Креция обвила руку Цезаря и мечтательно улыбнулась.
– Теперь, когда он осознал, что действительно может это сделать...
– Мужчина с силой дернулся, одной рукой держась за веревку, а другой пытаясь дотянуться до орудия. Петля вдавила его пальцы в сонную артерию, мешая нормальному дыханию. Он тихонько заскулил, приваливаясь к дереву и пытаясь выдернуть руку из удавки.
– он начал ошибаться... Четыре!

Чем больше пленник пытался освободить зажатую в тиски

руку, тем глубже петля врезалась в его шейные позвонки. Цезарь зачарованно, со смесью ужаса и любопытства, смотрел, как воришка борется с веревкой, как петля медленно, но верно затягивается на его шее. Счет Креции стал доноситься до него словно через толстый слой ваты. Он слышал тихий голос Хуана, но слов было не разобрать. Впервые на его глазах другой человек убивал себя сам. Смотрелось это дико. Он помнил, как едва не погиб Хуан... как совсем маленькая Креция ненароком убила воришку, пытаясь освободить его... как пару лет назад Хуан повторил её поступок вполне осознанно. Неужели весь мир сошел с ума? Как маленький ребенок додумался до столь изощренной пытки, желая избавить себя от скуки? А может, Хуан тогда сказал ему правду? Она заставила его сделать это, как заставляет сейчас их стоять и смотреть?.. Он бросил косой взгляд на Крецию, вздрогнув. Она смотрела прямо на него откровенно скучающим взором:

– Все закончилось. Ты долго будешь ворон считать? Хуан уже ушел.
– Она легким движением выдернула кинжал из земли и медленно направилась в сторону сада. Долго не раздумывая о последствиях, Цезарь сунул руки в карманы пальто и молча последовал за нею. Его трясло, не то от гнева, не то от нервного озноба.

– Ты заранее все просчитала!
– начал разговор Цезарь, когда они достаточно углубились в безлюдный сад.
– Ты вынудила его убить себя! И заставила нас...

– Разве я затягивала петлю на его шее?
– насмешливо спросила она, крутя кинжал на пальцах.
– Достала нож и вонзила его в землю? Я просто считала и наблюдала за ним, как это делал ты... а теперь ты пытаешься выставить меня чудовищем? Ты наслаждался происходящим, мы все наслаждались... А теперь я крайняя?

– Неправда, - лицо мальчика пошло красными пятнами - мне это не понравилось!

– Да ну?
– Креция язвительно улыбнулась.
– Тогда почему ты не вмешался?

Цезарь открыл рот, чтобы ей возразить, но так и не нашелся, что ответить. Девочка хмыкнула и, спрятав кинжал под складку пальто, молча покинула сад.

***

Двумя неделями позже. Дом Ванноцы Катанея.

– Твой брат мне всё рассказал.
– лицо Ванноцы было мрачнее тучи. Она сидела за столом, осуждающе глядя на стоящую перед ней дочь.
– Ты что, совсем меня не слушаешь? Разве я не говорила тебе и близко не приближаться к пленникам?

– Говорила.
– спокойно ответила Креция, имея наглость не отводить от матери глаза.
– Ты говорила, что я не должна больше ничего делать, и я не делала...

– ...!
– мать с такой силой обрушила кулак на стол, что он зашатался.
– Ты!
– заорала она не своим голосом - теперь будешь каждое мое слово переиначивать? Я велела тебе не участвовать ни в чём, что может бросить тень на твое имя!

– Ты говоришь одно, а голос внутри меня - другое. И кого я должна слушать?

Их взгляды схлестнулись и Ванноца поняла,

что не может выдавить ни слова...

– Никуда не уходи!
– велела мать спустя некоторое время и ушла, хлопнув дверью. Лукреция глубоко вздохнула, пытаясь усмирить полыхающий внутри гнев. Хуан поплатиться за то, что не сумел держать язык за зубами. Нашел тоже, кому пожаловаться, кролик! Она подошла к окну и прислонилась к подоконнику.

– Сядь на стул, Лукреция!
– это Ванноца вернулась в кабинет. Женщина уселась за стол, сложив руки на столешнице домиком.
– Сядь и мы сможем договорить...

Сощурив глазки, девочка внимательно посмотрела на каменное выражение лица матери. Странные интонации в её голосе и... тишина наталкивали на подозрения.

– Кто ты?
– напрямик спросила она своего собеседника.
– Ты хищник?

– С чего ты это взяла?
– ни один нерв не дрогнул на лице "перевертыша".

– Твое сердце не бьется.
– пояснила Креция, не трогаясь с места, - а у моей смертной матери бьется, как заведенное. Итак, значит ты мой папаша?

Лицо матери начало темнеть и за искусной маской стало проглядывать другое: лицо загорелого мужчины с хищным носом, усами, бородкой и бровями домиком.

– Нет, я не твой отец, но здесь я представляю именно его интересы. Меня зовут...

– Не важно.
– перебила Креция, не теряя самообладания.
– Я не стану говорить с вами, потому что не признаю отца, который даже носа не покажет. Я ухожу...

– Погоди!
– теперь она слышала определенно мужской голос.
– Твоя мать может только догадываться о том, с чем тебе приходится сталкиваться на этапах взросления, а я точно знаю, у меня самого двое детей, подобных тебе. Они тоже слышат Зверя, сидящего глубоко внутри, и пытаются сопротивляться его зову.
– Лукреция опустила руку, протянутую к двери, и медленно повернулась к гостю - Я знаю, что ты делала это потому, что не могла сопротивляться его жажде...

– Это не так, - ответила девочка - причина не в зове Зверя. Я делала то, что мне запрещала мать, потому что хотела проверить, могу я заставить других совершать то, что противно их воле, или нет. Теперь я точно знают ответ.

– Для своего возраста ты очень смышленая - заметил гость - и самонадеянная. Если будешь действовать неосторожно, тебя ждут большие неприятности...

– Ой, боюся!
– насмешливо протянула девочка, едва ли не хихикая.
– Теперь побежите к папочке докладывать, какая нехорошая дочурка у него растет?

– Нет!
– хищник улыбнулся, с интересом разглядывая ребенка.
– Продолжай в том же духе. Мне вдруг стало очень интересно, к чему тебя все это приведет...

– Вот как?
– Лукреция перестала усмехаться. И какой ему от этого резон?

– Не беспокойся, твой отец не станет вмешиваться.
– Неожиданно пообещал он, заканчивая самый странный разговор в её жизни.

***

– Этот козел сдал нас матери!!!
– она влетела в покои Цезаря, не удосужившись постучать, и застыла посредине комнаты, услышав сконфуженный стон брата. Секунду назад парень стоял у окна со спущенными штанами, вцепившись в волосы молоденькой служанки, сидящей на коленях перед ним... и вот он уже кое-как одет, впопыхах, и стреляет молнии глазами в её сторону.
– Что за?..