Лучшее юмористическое фэнтези. Антология
Шрифт:
Она так жаждала поскорее выложить свои новости, что даже не стала тратить время на то, чтобы высмеять Вайолет и Лили, протанцевать шимми или похвастаться своим кричащим костюмом.
— Это все проклятый компост, — выпалила она, не успев перевести дух. — Я тут уже черт знает сколько времени торчу, — (Лили и Вайолет обменялись кивками: типичное нахальство Селандины), — а полиция все вокруг обыскивает с того момента, как умерла старая леди, и я уверена, что это все компост.
— Не говори глупостей, дорогая, — прервала ее Лили своим самым деловым голосом. — Мы все
— Да, но эта куча действительно эффективно действует — бог знает, что там в ней такое. И старый — хорошо перепревший.
— Компост всегда старый, Селли, дорогая моя. Иначе это не компост.
Селандина ухмыльнулась. Наконец-то она на коне, и никто не сможет взъерошить ей лепестки.
— Но здесь нечто другое, — сказала она. — Нечто другое. Старая леди очень гордилась своим диким садом.
Лили ощетинилась — ей вовсе не льстило, когда ее называли дикой.
— Диким, естественным и немного зловещим. Но колдовским.
— О боже, давайте не будем говорить о колдовстве людей — это же смешно, — фыркнула Вайолет.
— Не-ет, не колдовство; просто чуть-чуть добавлено кое-чего. Эта куча насыпана почти сорок лет назад. Они внезапно вспомнили, что именно тогда исчез ее муж.
Неприятные ассоциации прервал свист полицейского в спецодежде и крик:
— Что-то есть, сержант!
Феи, положившись на свои чары, на цыпочках прокрались к компосту, который тщательно пересыпали с кучи на дорожку. В глубине ямы виднелись какие-то белые предметы — без сомнения, кости; когда ты рождаешься из земли, то привыкаешь разбираться в подобных вещах.
Человеческие? Видимо, да. Еще можно было различить контуры черепа; но труп выдавали фрагменты одежды. Лучше всего сохранился металл — грабли полисмена отбросили прочь часы. А под ними показались хрупкие кусочки эмалированного значка, на котором Лили прочла надпись, когда-то сверкавшую огненными буквами:
«Цветы — это сила». [155]
155
Flower Power (англ.) — лозунг хиппи. — Прим. ред.
156
Spoiled Rotten, (1993).
Я уже поднялся по лестнице почти на самый верх, и тут зазвонил телефон. Поскольку я слышал звонок, его не мог не слышать и Мартин, но телефон все звонил и звонил.
Лестничные ступеньки для большинства людей никакой сложности не представляют. Для меня же они являются довольно непростой задачей, поскольку длина моих ног не превышает шести
157
1 дюйм = 2,5 см.
Я с ворчанием одолел верхнюю ступеньку и поспешил вперед. Мои усилия были тщетны, ведь до телефона оставалось еще не менее тридцати футов. Автоответчик был настроен так, что срабатывал после четвертого звонка, а я уже насчитал три.
Я услышал щелчок автоответчика, когда находился еще в десяти футах от двери. Голос Мартина на пленке автоответчика произнес, что ответить на звонок он в данный момент не может, но с удовольствием обсудит интересующий вас вопрос, если вы оставите после гудка имя и номер телефона.
Мне намного удобнее манипулировать предметами с помощью моего цепкого языка, а не слабых рудиментарных рук, поэтому я закинул язык на дверную ручку, несколько раз обернул его вокруг и повернул ее, надавив при этом плечом на деревянную часть двери, — выше было матовое стекло, на котором черными изогнутыми буквами было написано: «Мартин Крофтс, частный детектив». В ближайшее время я добьюсь, чтобы он добавил там и мое имя.
— Мартин? — позвал я его, прикрыв за собой дверь. Ответа не последовало.
Решив не прослушивать сообщение на автоответчике, я вынул кассету, поставил ее на магнитофон и понес его в святая святых.
Мартин, конечно же, тряпкой висел на своем рабочем кресле, как будто все кости его тела расплавились. Сейчас с моего лучшего друга человеческой расы мог бы писать портрет Сальвадор Дали.
Я поставил магнитофон на подоконник, на расстоянии менее фута от уха Мартина, поднял регулятор громкости до упора и нажал на кнопку воспроизведения.
— Алло, говорит…
Мартин попытался левитировать. Ему это не удалось.
Как только кресло освободилось от его веса, пружины возврата подняли спинку в вертикальное положение. Мартин, падая обратно, столкнулся с поднимающейся спинкой. Никому из них не удалось одержать победу. Самолеты при падении не производят такого грохота, как Мартин, рухнувший с кресла.
Лежа на полу, он устремил на меня гневный взор.
— Виктор, молись о спасении души. Ты только что на несколько столетий сократил возможную продолжительность своей жизни.
— Если бы ты ответил на звонок, на автоответчике не оставили бы этого сообщения.
— Кто-то звонил? — спросил Мартин в неподдельном замешательстве. — Я, должно быть, задремал.
Как же мастерски он смягчает выражения. Я даже не нашелся что бы такое съязвить в ответ, а следовало бы.
— Тебе оставили сообщение. — Больше я ничего не смог сказать.
Мартин еще не вполне очухался.
— Что же ты не взял трубку, Виктор? Набравшись терпения, я ответил так, как будто разговаривал с малышом: