Лучший частный детектив
Шрифт:
Я принялся за обед, поскольку люблю готовить. Из соседней комнаты было слышно, как Даша рассказывает Лёшке о том, что представляют собой герметические знания. Не думаю, что Успенцев ничего не знал по этой части, но, судя по коротким репликам, слушал он внимательно. Это могло означать одно: либо это действительно было ему любопытно, либо же его в большей степени интересовал сам источник информации, что было ближе к истине.
Двери квартиры были предусмотрительно заперты на засов. И, тем не менее, прислушиваясь к внутреннему голосу, я был неспокоен. Что-то подсказывало мне, что никакие запоры
Время пролетело незаметно. Мы дружно употребили всё, что я приготовил. В адрес моих кулинарных способностей было сказано много похвальных слов. Успенцев привычно удивился тому обстоятельству, что при таких талантах я всё ещё не свил семейное гнездо. Я так же привычно ответил, что не вью по двум причинам: во-первых, не птица, а во-вторых, сам умею готовить, так зачем мне ещё кто-то на кухне. Даша возмутилась тем, что мы рассматриваем семью как-то уж очень однобоко, и Успенцев предательски поддержал её. Затем все, каждый со своим планшетом в руках, разбрелись по комнатам, и ровно в шесть часов вечера, когда на улице уже основательно стемнело, мы вышли из дома.
Погода за это время не улучшилась. Всё так же моросил мелкий дождь, больше похожий на водяную пыль, да лёгкий туман скрывал очертания домов. Через пятнадцать минут наш автомобиль стоял у лестницы, ведущей ко входу в Дом с рептилиями. Лёшка зачем-то попросил меня взять монтировку, что я и сделал. Плоский стальной стержень был аккуратно завёрнут в газету и помещён в сумку Успенцева. По мокрым ступеням мы поднялись к массивной входной двери.
Лягушки на вершине ограды молча смотрели в сторону улицы. Они напоминали часовых, надёжно хранящих тайну своего хозяина, который в силу обстоятельств непреодолимой силы оставил их здесь почти сто лет назад, забыв освободить от наложенного когда-то заклятия.
Немолодой вахтёр, понизив голос, сказал нам, что в здании кроме него никого нет. На просьбу дать нам ключи от комнат второго этажа, было дано пояснение, что там находятся офисы директора и его заместителей, двери которых открывает один мастер-ключ. Нас это вполне устраивало. Готовность вахтёра сопровождать нас была мягко, но решительно пресечена. Успенцев сказал, что ему поручается ответственный пост у главного входа, и руководство антитеррористической операции очень рассчитывает на него. Вахтёр чуть было не взял под козырёк в порыве рвения, но потом взял себя в руки и, погасив свет, затаился в глубине своей конторки.
Успенцев бесшумно открыл дверь, и мы вошли внутрь кабинета директора. Свет от уличного фонаря через окна наискосок падал на пол, призрачно освещая интерьер комнаты. Мы прошли к крайнему шкафу. Успенцев открыл дверцу и, подсвечивая фонариком, осмотрел книги на верхней полке. Том Брокгауза и Ефрона под номером двадцать один стоял крайним слева. Лёшка вынул его и засунул руку в образовавшийся проём.
— Ничего не нахожу, — сказал он минуту спустя, — ничего здесь нет.
— Дай-ка я посмотрю, — предложил я.
— Давай, может, тебе больше повезёт.
Там действительно было пусто. Я ещё раз аккуратно прощупал стенку шкафа и надавил на неё.
— Погоди, — отодвинул меня в сторону Успенцев, — давай я пойду первым. Игорёк, ты на всякий случай заблокируй шкаф стулом, он как раз подойдёт для этой цели. Да, и запри изнутри входную дверь от греха подальше.
Я выполнил его просьбу, сочтя её разумной. Мы все достали предусмотрительно захваченные фонари и вошли внутрь. В ярких лучах были видны металлические ступени, наискосок круто уходящие вниз. Проход был нешироким, что-то чуть больше метра. Первым шёл Успенцев, за ним — Даша, мне выпало замыкать шествие. Я насчитал тридцать три ступени которые уходили вниз, завиваясь по спирали слева направо внутри какого-то узкого колодца.
Внизу оказалась довольно большая и высокая комната, пол которой был устлан светлой керамической плиткой. Судя по столам и оборудованию, это и была та самая таинственная лаборатория, в которой совершал свои магические действия Броцкий при покровительстве хозяина дома. Тонкий слой пыли покрывал все окружающие предметы.
Успенцев подошёл к распределительному щиту, висевшему довольно высоко на стене, и повернул ручку рубильника. Под потолком вспыхнули три электрические лампочки, ярко осветив пространство.
— Да, умели строить предки, — заметил Успенцев, — это же надо: прошло без малого сто лет, а лампочки горят, и даже вытяжка, если не ошибаюсь, работает.
Действительно, где-то за стеной был слышен негромкий гул вентилятора, а в комнате уже ощущалось движение воздуха.
— Давайте-ка вспомним, зачем мы здесь, — вернул я своих спутников от молчаливого созерцания лаборатории алхимика, — где-то здесь должен быть люк с чугунной крышкой от инженера Платса, имевшего в этих местах печной заводик.
— Да, и в самом деле, давайте обследуем пол, — предложил Успенцев, — судя по фотографии, тайник должен быть где-то здесь.
Мы разбрелись по комнате, внимательно осматривая каждый закоулок подземелья.
— Смотрите, — вдруг подала голос Даша, — мне кажется, что это и есть та самая крышка, которую мы ищем.
Она стояла в правом ближнем к лестнице углу комнаты. У её ног на полу выделялся чёткий квадрат тёмно-серого цвета. Надпись на ней была та же, что и на фотографии.
— Да, похоже, это она, — подвёл итог Успенцев, после того, как мы в течение нескольких минут безмолвно простояли над крышкой люка, — а позвольте-ка, друзья мои, я попытаюсь открыть её.
С этими словами Лешка извлёк из своей сумки монтировку, освободил её от газеты и присел над крышкой. Мы с Дашей наблюдали за тем, как он завёл узкий конец стержня в отверстие на краешке люка и, используя монтировку как рычаг, подцепил крышку. Она слегка приподнялась, и через образовавшуюся щель Успенцев рукой поднял её и положил на пол. Перед нами чернело отверстие в полу лаборатории.
Лёшка с фонариком в руках присел над ним:
— Здесь ещё одна лестница, узкая и очень короткая. С вашего позволения, господа, я схожу, узнаю что там.