Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— Я многое повидала, но никогда не перестану удивляться жестокости человеческого сознания. Она каждый раз поражает меня всё больше. И пугает. Боролась за мир для всех. И для магов, и для эльфов, и для оборотней тоже. И что же это получается — все зря? — огневиски знатно пробрало Гермиону. Ее пробило на рассуждение о жизни.
Егерь молчал. Волшебница встала со своего кресла и подошла к нему, неловко присела на подлокотник его кресла; он едва успел одернуть папку с делом, чтобы она не плюхнулась на нее. Ведьма наставила на егеря палец.
— Вот ты, например. Ты знаешь, я надеялась, что ты останешься мертвым. Потому
— Дорогая Пенелопа, извини, что разочаровал, но я не мозгоправ или окклюмент, чтобы бороться с твоим синдромом отличницы, — только и ответил он. Гермиона надулась. Мужчина откинулся на спинку кресла. Гермиона смотрела сверху с пьяным укором. Она была так близко. Он вдохнул запах девушки и поморщился. В великолепную симфонию ее аромата вмешался какой-то кисловатый оттенок. Наподобие квашеной морковки.
— Я слышу, Вы сегодня забавлялись с молодым мистером Уизли?
Гермиона покачала головой и пробурчала:
— Вообще-то, он мой жених. И я должна оказывать ему соответствующее внимание.
Скабиор рассмеялся в голос:
— Соответствующее внимание?! Из каких формуляров, милашка, ты это словцо выцепила? Я впервые слышу, чтобы секс звучал так убого.
Его густой смех, сдобренный хрипотцой, перемешивался с огневиски и разжижал ее кровь. Она стучала в висках, и в животе, и в…девушка покраснела, чувствуя прилив возбуждения. Наверняка, он уже уловил происходящее с ней и сейчас опять начнет эти свои игрища.
Только на этот раз он не связан. Эта мысль ледяной иглой прошила ее существо. Она подспудно считала, что вервольф обязан был наброситься на нее сразу, как только она вчера сняла заклятие. Но Скабиор действовал совершенно иначе. Сейчас спокойно сидел рядом, прочерчивая длинными пальцами по шрамам на фото. Она бросила косой взгляд на его лицо — между бровями егеря залегла тревожная морщина.
— Нашел что-нибудь? — пыталась звучать как можно более трезвой.
— Это не Метка Лорда, сделанная им самим. Сомневаюсь, что девчонка входила в Ближний круг в свои четырнадцать лет. Ее лицо незнакомо мне по армии. Я бы расценил метку как послание, — задумчиво произнес егерь. — Просматривая фото других жертв, я заметил на них очень схожие раны, с черными, обуглившимися краями, хотя в твоих комментариях отмечено, что орудие убийства было явно маггловского происхождения и повреждения носят чисто физический характер, без следов магии. Но других телах нет явной метки, такой как у девчонки. Однако эти странные следы заставляют думать, что исполнитель может быть один.
— Что ты имеешь в виду под посланием? — хмурясь, спросила Герми.
— Как ты помнишь, многие оборотнические стаи и малые магические народы поддержали Волди в войне. И активно, так сказать, принимали участие в отлове грязнокровок и осквернителей. Вот я и думаю, что возможно, есть группа людей, которая не простила нам того решения, и они сейчас мстят, убивая оборотней. А метка вроде иронического послания, типа, тогда вы убивали нас, а теперь наше время устроить волчий геноцидик. Выжигать оборотней серебром, смекаешь? Такое вот извращенное чувство юмора. Во всяком случае, я бы так и сделал, — егерь пожал плечами,
Не сказать, чтобы Гермиона была поражена, но идея Скабиора была очень стройной и по-волчьи логичной.
— А почему в ход идут исключительно топоры и прочие орудия магглов? — задумчиво спросила она.
— Я хотел было сказать, чтобы отвести подозрения от явно магической подоплеки, но, скорее всего, все куда банальнее: оборотни не достойны магической смерти, их можно уничтожить прозаичным маггловским способом. И ещё: быть разделанным топором представляется мне достаточно болезненным, а это ли не цель? — он посмотрел на Гермиону, отслеживая ее реакцию. Девушка нервно перебирала пальцами по палочке, сидя на подлокотнике кресла. Хмельной огонек почти совсем выветрился.
— Но ведь не все оборотни поддерживали Темного Лорда? Наверняка были и независимые стаи, — спросила она.
— Да, такие до сих пор есть. Это всего процентов десять от общей массы оборотней. Не думаю, что тот, кто все это затеял, будет сильно разбираться. Прежде всего, их убивают за то, что они оборотни. Читала же личное дело милашки Кэрри? Она не состояла ни в каких заговорах, ее вполне принимали родители. Не вижу в ее истории ни одной причины для такой жуткой кончины. Исходя из сведений нам предоставленных, — Скабиор сделался предельно серьёзным, снизив количество иронии до исторического минимума. Герми вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится эта версия егеря — умный, чуткий собеседник, подмечающий детали, которые она могла упустить. Разговор был интересным и содержательным. Такой вариант Скабиора ее не раздражал и пугал сильно меньше. Его глаза сегодня хоть и были очень холодными, но не выглядели порталами в Ад.
— Я думаю, это либо один убийца, либо группа лиц. Самое ужасное, что аврорат закрывает эти дела даже не дождавшись выхода срока давности преступления! Дела сливаются на самое дно архива и там лежат, а мне потом велят выяснить причину снижения популяции оборотней! Может быть, дело в том, ребята, что тут целый серийный убийца работает! — ее негодование, сдерживаемое с момента получения ею информации, наконец-то выплеснулось. Скабиор уставился на ее горящие во время этой тирады глаза с удивлением. Он не совсем понимал, зачем этой чистенькой девчонке кровавые дела оборотней.
— Потому что на нас всем плевать, Пенелопа, я уже тебе говорил об этом и не раз. Вот еще одно подтверждение. Мертвый оборотень — отсутствие проблемы. Я посмотрел фото и вспомнил, что с некоторыми из них даже пересекался по делам. С Джоном Хиллари общался какое-то время. А потом он пропал. Теперь понятно куда, — хотя оборотень звучал достаточно спокойно, она улавливала в глубине его голоса стальные нотки.
— О, мне жаль, — только и смогла выдавить она. — Меня удивляет, что семьи не добились расследования…
— Тоже ничего удивительного. Я перестал быть частью семьи примерно за то короткое время, которое потребуется, чтобы произнести: «Мама, папа, я теперь оборотень», — мужчина холодно хмыкнул. — Не все готовы принять новую версию своих родных, учитывая всю мощь пропаганды против нас. Ну и образ типичного оборотня.
— Грейбек отлично поработал на этот образ, — не смогла не сказать Герми. В воздухе повисло ну и ты.
Мужчина усмехнулся.
— Когда у тебя нет легальных средств, самое хорошее оружие — это страх.