Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски

BloodyNun

Егерь поставил на стол бутыль с янтарным напитком.

— Вот это подгон! Спасибо, Скаб! Обожаю этот твой огневиски.

Неизвестный тип положил на стол мешочек с монетами. Судя по звуку их там было немало. Егерь убрал мешок в карман мантии.

Они пожали друг другу руки. Егерь закинул потрепанный кожаный рюкзак на плечо.

— Ну, нам пора. Пошли, Пенелопа. До встречи, Восемндацатый!

Мужчина отсалютовал им оставшейся кружкой.

Гермиона кивнула незнакомцу и поспешила за егерем. Они вышли в полную темноту. В этом забытом всеми краю не было ни

дальних фонарей, ни каких-либо домов. Только вершины холмов чуть серели в сгущавшихся сумерках. Они отошли несколько десятков шагов от трактира.

— Мерлин! Болденхейт может стоять за убийствами? — шёпотом воскликнула девушка.

— Возможно. Мы пока услышали, что он возглавляет оборот кровятки. Скорей всего, все чудовища прячутся под твоей кроваткой, Гермиона. Давай аппарируем подальше, на всякий случай. Твоя очередь.

Гермиона взяла его за предплечье и они очутились на полянке перед домом МакМануса. В горах было совсем темно. Герми наколдовала шарик света.

Егерь набивал трубку табаком.

— Ты догадывался об этом?

— Честно говоря, мысли были, что это кто-то из Министерских. Ты знаешь, исходя из всего моего опыта работы с Министерством, я понял, что именно там сосредоточение самых двуличных людей. Иначе как можно объяснить тот факт, что егеря в опале, а эти, которые отдавали приказы об отлове магглорожденных, все ещё сидят на своих местах.

— Таких почти не осталось! Мы всех убрали, — яростно воскликнула Грейнжер.

Скабиор пожал плечами:

— Всех, да не всех. А незаконные каналы сбыта всяких редких опасных штук от людей Волди перешли к Министерству. Вот тебе и кадровая перестановка! — засмеялся егерь, затягиваясь трубкой. — Хорошо, что ты была со мной, иначе бы не поверила, что в твоём святом министерстве завелись черти, — егерь подмигнул.

— А ему можно верить? — с сомнением произнесла Герми, наблюдая за жемчужным дымом, исходившим от его трубки. Опять этот горький вишнёвый запах. Она втянула его в лёгкие, стараясь не закашлять. Запах напомнил ей их последнюю встречу в его доме. Память услужливо подбрасывала похабные картинки, Гермиона сильно зажмурилась, прогоняя наваждение. Скабиор, конечно же, заметит это.

— Мне кажется, то, что он знает, что я жив, должно показать тебе, как я ему доверяю. Мы работаем вместе долгие годы, — он смотрел на неё очень внимательно. — Ты в порядке? Здесь достаточно высоко, не кружится голова?

Кружится от тебя, болван.

— Да, немного. Ничего страшного, если мы закончили, я аппарирую домой, — старалась говорить максимально спокойно.

Егерь изогнул одну бровь, вопросительно смотря на неё:

— Спасаешь свою душу, Гермиона?

— Хотя бы свой брак! — гордо вскинула голову с вызовом, смотря в эти льдистые глаза. Скабиор затянулся:

— Что ж, это похвально. Надеюсь, ты преуспеешь. Это же твой очередной долг, — ядовито сказал он.

— В смысле очередной?! Я люблю Рональда и мы скоро поженимся, наконец-то, — Гермиона насупилась. Проклятый егерь хочет просто развести её на секс. Если бы он реально этого хотел, то уже бы сделал, а ты бы и пикнуть не посмела, подсказало

доброе сознание.

Скабиор усмехнулся:

— Как можно быть такой умной ведьмой и одновременно столь слепой? Тебе не кажется, милашка, что ты живёшь не своей жизнью? Приходит ли в твою прекрасную головку, что ты просто плывешь по течению?

— Прости пожалуйста, напомни мне кто ты такой и почему я должна тебя слушать? — сердито сказала ведьма. — Уж не тот ли ты самый егерь, из-за которого моей руке всегда будет красоваться это?! Ты сдал нас Малфоям!

Она в бешенстве задала рукав мантии, оголяя свои шрамы. Егерь спокойно смотрел на неё, очищая трубку от табака и убирая в карман мантии. Он взял её руку и поцеловал надпись Грязнокровка. Девушка в ужасе уставилась на него.

— Мне очень жаль, я не хотел, чтобы ты пострадала, — пожалуй, такого выражения его лица она не видела ни разу. Можно сказать, что егерь раскаивался, слова шли от сердца.

— Спасибо, что изволил извиниться, но ты опоздал лет так на пять! Из-за тебя погиб Добби! Из-за тебя столько людей…

Герми не договорила. Нервы начали сдавать. Слёзы задушили ведьму, она принялась всхлипывать, силясь сдержать рыдание, рвавшиеся из груди. С неё хватит! Жизнь была такой простой и понятной до встречи с чертовым егерем. Оборотень обнял её.

— Мы были по разные стороны баррикад, Гермиона. Если я о чем и жалею в жизни, то, поверь мне, только об этом, — тихо сказал он ей в волосы, вдыхая их чудесный аромат. — Мне следовало бы взять тебя и аппарировапть в безопасное место.

Гермиона покачала головой.

— Ты и сейчас ничего не понимаешь, Скабиор, — с надрывом сказала она, — речь идёт не о тебе, или мне, тогда на кону стояла судьба всего волшебного мира. Я ни за что не стала бы отсиживаться где-то, пока мои друзья гибли в битве за Хогвартс!

— Конечно, ведь ты всегда берёшь на себя ответственность за все происходящее. И даже думать не хочешь сделать хоть раз что-нибудь для себя самой. Этот твой Хогвартс, Очкарик, Рон, эльфы — все ради них, да? А где в этом, скажи мне на милость, Гермиона Грейнджер?!

— Во всем выше перечисленном я и есть! Это делает меня человеком! Ты просто не в силах понять, что такое любовь и жертвенность! — воскликнула она.

Они стояли в полной темноте, освещенные одиноким шариком света. Он все ещё обнимал её, а у Гермионы не было сил оттолкнуть мужчину, хотя гордость молила об этом. Она только вдыхала его запах — дымная вишня, кожа, виски. Так захотелось окунуться в него полностью, замереть в этом мгновении навсегда.

— Я понимаю, что мне нечего тебе предложить. Разве только свой нюх и помощь в расследовании, — в голосе Скабиора не было ни капли иронии, только горечь. — Хотел бы дать тебе больше, но ты продолжаешь все отрицать.

— Отрицать что, Скабиор? — Гермиона решительно не понимала к чему он клонит.

— Что ты хочешь меня, что я, мерзкий егерь нужен тебе прямо здесь и сейчас! — он тоже распалялся. Запах мускусной кожи становился сильнее.

— Я. Выхожу. Замуж, — по слогам, угрожающим тоном зашипела девушка.